Странные нацисты против Вождя Народа

      Присутствие во власти Рёвер ярко отметил Памятной запиской 1942г. В ней он без прикрас обрисовал положение в партии, предложив меры по ее реорганизации «после выигрыша войны». Эта оговорка позволила ведущим функционерам партии осторожно обсуждать содержание Записки. Сам Гитлер нашел в ней кое-что ценное, сказав Борману, что он знает – многое плохо, но «сначала мы должны закончить войны, затем будем очищать стол». Впоследствии партийная канцелярия приняла ряд мер по расстановке кадров в духе Записки Рёвера.

      Распространено неверное мнение о «хаосе компетенций» и взаимной борьбе в государственных и партийных структурах Третьего Рейха. Между тем, существовал «Закон о единстве партии и государства». Заместителя фюрера по партии Рудольфа Гесса возвели в ранг министра, а партийная канцелярия Мартина Бормана стала связующим штабом при обсуждении государственных законов и координирующей инстанцией между министрами и узким кругом руководителей при Гитлере. Высокие партийные функционеры имели действенное политическое влияние, когда им удавалось успешно решать государственные задачи в своих областях. Но это свидетельствовало о роли личной инициативы и творчества в работе государственных и партийных органов. Гауляйтеры пользовались далеко идущей  автономией  и применяли свои полномочия для организации полнокровной жизни в своих областях. Большей координации не требовалось. То, что М.Борман похоронил планы создания «национал-социалистического сената», было вопросом борьбы с демократическими

влияниями и шло в общем русле устоявшейся партийной жизни. Ведущие фигуры Рейха – Борман, Гиммлер, Геббельс и др., каждый в своей сфере определяли политику государства и партии, а их «соперники» проявляли самостоятельность до очерченных фюрером пределов. Показателен пример Альберта Шпеера. Этому министру вооружений, координирующему в своей области десятки ведомств, удавалось наращивать военное производство до самого конца войны.

      Разумеется, нигде не обходилось без упущений и ошибок. В Памятной записке Карл Рёвер предлагал строже разделить компетенции, разумнее проводить принцип фюрерства, улучшить «естественный отбор» руководителей /«без дураков и слабохарактерных»/, ужесточить прием в партию.  Он писал: «Большая часть безразличных людей проскользнула в Движение в 1933 году… Партия должна состоять из готового к борьбе, решительного меньшинства… Исключением могли быть лишь больные и постаревшие в честном деле». Трудно предположить, что руководители Рейха имели другое мнение на этот счет, но стремительно убывавший фактор времени решал всё.

      Народоправство в национал-социалистическом преломлении существовало в Рейхе с 1933 по 45 год. Но оно не распространялось на структуры парламентского типа. Малосодержательные дебаты во всевозможных «сенатах» и партиях противоречили принципу фюрерства, в идеале совмещавшему творческие способности с безусловным авторитетом. Идеология национал-социализма отвергала буржуазную демократию, по германскому опыту всегда производившую отбор худших наверх. Все её структуры возглавлялись, как правило, фигурами, лишенными творческой силы  и глубокого национального чувства. К.Рёвер сомневался в этих закономерностях, предлагая основать «сенат» из партийных функционеров и повысить значение СА, ставшего бродильным котлом постоянной революционности, а также советовал преобразовать Гитлерюгенд в добровольную организацию внутри партии. В мае 1942г. Карл Рёвер, отличавшийся слабым здоровьем, тяжело заболел прогрессирующим слабоумием, перед смертью выразив намерение лететь в ставку фюрера и к Черчиллю /!/. Гитлер, Розенберг и Геббельс высоко оценили его заслуги перед национал-социалистическим движением.

      Впечатляющий пример долговременного свободомыслия в Третьем Рейхе являл печатный орган Гитлерюгенда «Вилле унд Махт», бессменно возглавлявшийся молодым нацистским интеллектуалом Гюнтером Кауфманом /р.1913/, членом партии с 1933г. Имперский руководитель молодежи Бальдур фон Ширах назначил его редактором этого журнала в 1934 году. Под руководством Кауфмана журнал воплотил дарованное фюрером и провозглашенное Ширахом «право юности на критику». Эта формула дала возможность «свободомыслящим» в широких пределах варьировать идеи национал-социализма, руководствуясь лишь политическим тактом. В короткое время вокруг «Вилле унд Махт» сгруппировалась талантливая молодежь, мастерски подававшая острые материалы. Многие сотрудники журнала стояли в стороне от партийно-политической жизни и поэтому не могли найти работу в других органах печати. Кауфман применил впечатляющие лозунги для нового стиля работы. Он провозгласил целью воспитание «художественно развитых людей с солдатской твердостью,… во времена, когда искажаются идеалы революции людьми, не понимающими современных задач». «В этой молодежи должен быть воплощен синтез Потсдама и Веймара», – писал Кауфман, открыв острую тему освещения периода германской истории, отвергавшегося национал-социализмом.