Странные существа

Душа нынешнего убийцы тоже была пленена аггелом, но другим. Он принял образ алого льва, одновременно совокупляющегося с душой и терзающего её гигантскими лапами. На неё налипли и другие бесы, но, по сравнению с главным, они казались рыбами-лоцманами рядом с акулой. Адский огонь уже разгорался в этой душе, она жаждала убийства, хотя ум уговаривал, что это всего лишь бизнес – ничего личного.

Он стоял на коленях перед чердачным окном, выходившим на широкий шумный проспект – ждал, когда его предупредят по рации, что клиент вышел из дома, сел в машину и поехал по впадающему в проспект переулку. Я ждал того же. А его ангел ничего не ждал – стоял, отвернув лицо к стене. Он не хотел видеть то, что видел уже столько раз.

В рации раздалось короткое слово и она тут же отключилась. Человек взялся за ухоженную, профессионально оснащённую винтовку и приладил её на заранее выбранное место. Его ангел слегка вздрогнул. Я вошёл в его душу, и её непристойная радость опалила меня тяжким жаром. Душа требовала у мозга дать команду на выстрел, но тот не мог преодолеть блок. Я мягко надавил на него и он уступил. Машина уже выехала к проспекту и остановилась на светофоре. И я, и киллер ясно видели пожилого шофёра и молодого черноусого чиновника рядом с ним.

Выстрел прозвучал негромко, а я уже был рядом с молодым человеком, изумлённо глядящим на влетевшую в переднее стекло пулю. Я знал, что он подумал: «Откуда шмель?» Это было его последней мыслью. Пуля врезалась в лоб, и мозг с кровью заляпал заднее стекло. Я оборвал нить. Шофёр уже поехал на зелёный, но увидев, что случилось с хозяином, в панике свернул и врезался в фонарный столб.

Я посмотрел, как растерянная душа, уже в образе яснолицего юноши, с великим изумлением смотрела на своё окровавленное тело. А ангела рядом не было – человек не принял при жизни крещения. Теперь поздно. Бесы роились вокруг, но особо страшных не было – так, обычные грешки. Ну, разве что вот эта алчная зубастая крыса – жадность. Такая есть при душе почти каждого чиновника. Будь у него хранитель, может, он и миновал бы благополучно Суд. А так… Поднявшийся из асфальта чёрный дым окутал душу, а когда он рассеялся, её не было.

И тут я понял, что мне следует возвратиться в убийцу. Неужели он будет стрелять ещё?

Нет, он уже разобрал винтовку, положил её в чемоданчик и быстро уходил по лестнице, ведущей во двор. Видимо, должен убить кого-то по дороге. Опять нет. Спокойно вышел на проспект, без любопытства скользнул взглядом по толпе вокруг машины, перешёл в положенном месте проезжую часть и спустился в метро. А я с ним.

Подобное случается, например, когда мы надолго сливаемся с солдатом во время затяжного кровавого боя. Мы не рассуждаем над приказом – Воля, стоящая над нами, абсолютна. Мы знаем только, что ничего не делается просто так, и в отношении каждой души есть отдельная Мысль. И ещё мы знаем, что всё это во благо. Благо же для нас – служба Пославшему нас. Вы, безумные и дерзновенные люди, можете противиться Ему – вам дана свобода воли. Но ангелы её не имеют. Вернее, она вручается нам один раз, чтобы мы сделали выбор. Те, кто в начале мира выбрал противление, сейчас мучают ваши души, остальные – это мы.

Человек поднялся из метро на дальней станции и сел в припаркованную неприметную машину. Ехал долго, остановился в квартале коттеджей и стал ждать. Я осторожно потянулся к его мозгу. Ого! Ещё заказ. В один день! Этот человек или слишком жаден, или безумно смел. Я поглядел на мелких бесов, копошившихся вокруг терзаемой львом души. Жадность там была, но вполне умеренная – убитый им чиновник имел гораздо большую.

Ангел убийцы вновь стоял к нему спиной.

Кружевные ворота одного из аккуратных особнячков раскрылись и на дорогу стала медленно въезжать роскошная красная машина. Человек, не торопясь, вытащил из кармана телефон и положил палец на кнопку.

И тут я удивился.

Если вы думаете, что ангелы удивляться не могут, вы ошибаетесь. Могут. Правда, не часто.

В машине, которая выехала из особняка, никто не должен был умереть сегодня. Не спрашивайте, как я узнал – это моя работа. Мне не надо было снимать блок с мозга убийцы, не надо было в растерзанной машине обрывать серебряные нити. А вот киллеру пора было работать, но он не мог – блок держался намертво. Страшными глазами провожал он удаляющийся автомобиль, в котором мелькнула грива женских волос и смеющееся детское лицо. Так они и уехали.

За ними поехал мой человек. Я уже называл его «мой»… Несколько раз он нагонял красный автомобиль на перекрёстках и пытался взорвать, но так и не смог надавить на кнопку. Я не обращал на него внимания – размышлял. Пугающе непонятным было то, что меня никто никуда не звал. Я почувствовал, что стал свободен.