Странные вещи

– Заживет так быстро, что ты и оглянуться не успеешь, – сказала Клевер, вспомнив, как уверенно отец успокаивал своих пациентов. – Да, так ты начала рассказывать нам про ту пьесу. «Орфей».

– Не пьесу. Оперу! – Несса рада была отвлечься. – Орфей потерял свою любимую, потому что дьявол послал змею укусить ее. Она умерла – по-настоящему! – и оказалась в аду. Но Орфей так ее любил, что пошел за ней в ад и пел там такие прекрасные песни, что даже у чертей дрогнуло сердце.

– Судя по всему это чудесная история, – заметила Клевер.

Несса невесело улыбнулась.

– Лучший подарок на день рождения, который я получила в жизни.

Ганнибал наблюдал за перевязкой.

– Ничего не бойся, юная шарлатанка. Медсестра Элкин свое дело знает.

После пережитого ужаса приятно было заняться чем-то полезным. Уверенно завязывая узлы, помогающие надежно удерживать компресс на месте, Клевер чувствовала глубокую благодарность отцу и восхищение его преданностью делу. Сейчас, когда рядом в чаще прятались неведомые твари, простая повязка на руку казалась бесценным умением. Но ни лубок на крыле, ни перевязанная рука не могли вернуть отца. Не все можно было исправить, что-то разбивалось навсегда.

– Как Штопальщица делает этих тварей? – спросила Клевер.

– Она же ведьма, – фыркнула Несса. – Творит все, что ей в голову взбредет.

Глава 6. Жребий, который выпал

Под тяжело, как спелая груша, клонящимся к западу солнцем путешественники с грохотом подъехали к придорожному колодцу у заброшенной фермы. Несса поила лошадей, а Клевер бродила по лугу в поисках уединенного места, чтобы сходить в туалет. Ей никак не удавалось выбросить из головы жуткую картину: гнус, терзающий руку Нессы. Но до того, как вмешалась Несса, тварь определенно направлялась к ней, Клевер. Почему?

Она дрожала от пережитого страха, а живот громко урчал от голода. Пирог был восхитительно вкусным, но маленьким, а кроме него после размокших булочек с изюмом во рту у Клевер не было ни крошки. Организм требовал чего-то более существенного. На обратном пути к повозке она сорвала несколько съедобных грибов. Клевер пыталась счистить налипшую траву и грязь с крапчатых шляпок, когда окрик Нессы заставил ее вздрогнуть.

– Надеюсь, ты не собираешься их есть?

Сама Несса была занята тем, что расставляла в траве силки.

– Это же солевик, съедобный гриб, – неуверенно возразила Клевер. – На вкус, может, и не очень, но какая-никакая, а еда.

– А это – синяя ольха, – Несса указала на дерево за спиной Клевер. – Там, откуда ты родом, разве нет таких?

Клевер отметила нежные листочки, шелестящие на легком ветерке. Вокруг ствола вилось с полдюжины краснохохлых мухоловок – птички искали пауков. На фоне пепельно-серой коры их яркие головки сверкали, как драгоценные камни. И правда, Клевер никогда не видела такого дерева в окрестностях озера Саламандра.

– Если съесть солевик, который вырос под синей ольхой, будет так выворачивать наизнанку, что судороги начнутся, – сообщила Несса.

– Ой. – Клевер выбросила грибы и вытерла руки о рубашку.

– Но с другой стороны, тут может расти медвежий лук. – И Несса, глядя себе под ноги, отправилась его искать.

Клевер приходилось видеть людей, поевших не тех грибов. Даже ее отец почти никогда не мог им помочь. Мир был полон скрытых ядов и тайных угроз.

Вытащив отцовский саквояж из фургона, Клевер снова заглянула внутрь.

Она приступила к обследованию с новой надеждой. На солнце блеснул флакон гвоздичного масла. Самая дорогая вещь в отцовской сумке. Клевер капнула одну драгоценную капельку себе на язык, и он мгновенно онемел, а запах стал почти невыносимым. Именно так и должно было действовать гвоздичное масло.

Внезапно подумав, что саквояж и сам по себе может оказаться диковиной, Клевер вытряхнула инструменты на траву.

Она сунула внутрь голову, ожидая увидеть фосфоресцирующий свет, или призрак отца, или…

Ничего, кроме затхлой тьмы. Рывком сбросив с головы кожаный саквояж, она с досадой крикнула ему:

– Покажешь ты, наконец, или нет!

Когда она подняла голову, оказалось, что за ней настороженно наблюдает Ганнибал – он клевал личинок, сидя на гнилом пне.

Клевер так сжала кулаки, словно хотела разорвать саквояж или ударить им о землю. Но внутри, под мягкой кожей она нащупала что-то твердое. Оно сопротивлялось ее пальцам, выпирало, как коленный сустав. Пробежав пальцами по внутреннему шву, Клевер обнаружила потайной карман. И тут что-то упало прямо ей в открытую ладонь, как будто давно этого хотело.

Клевер поднесла к глазам карманные часы. Раньше она никогда их не видела. Серебряные, с открытым циферблатом и цепочкой. Чем дольше Клевер смотрела на них, тем больше росла ее уверенность. Вот она, необходимая диковина, надежда, которую доверил ей отец!

На обратной стороне была надпись, почти стертая временем, она гласила: Celeritate functa. Познания Клевер в медицинской латыни подсказали ей, что это могло означать «Действуй быстро» или, может быть, «Не опаздывай».