Странные занятия

В обычный день Чарли присоединился бы к сверстникам в их возне, какую всегда затевали в ожидании, пока опустеют судки. Но сегодня он уже не знал точно, кто он: ребенок или взрослый. Поэтому он остался за спиной у отца и, пока взрослые ели, не решался заговорить.

Отец, казалось, не возражал. Во всяком случае, не приказал отойти. Может, и он угадал сумятицу в мыслях сына. Наконец, вымазав кусочком хлеба остатки подливки, Кэйрнкросс-старший закончил есть. Аккуратно составив части судка, он протянул его назад Чарли, потом достал из кармана куртки трубку, набил ее дым-травой и начал пускать голубоватые клубы. Его товарищи делали то же самое — все, кроме самых младших. Когда едкий дым достиг ноздрей Чарли, он закашлялся и тут же мысленно поклялся ни за что не приобретать такой необъяснимой, гадкой привычки.

Надменные стрелки часов стали на половину второго. Первый, кто заговорил, обратился не столько к товарищам, сколько к воздуху перед собой.

— Я слышал, новая фабрика почти закончена.

Особая — ни с чем не перепутаешь — интонация отличала Фабрику от фабрики. Первое относилось, разумеется, ко всему громадному многоцеховому комплексу, который, покрывая около пяти миль, тянулся с северного края Долины почти на три четверти ее длины к югу. К тому же Фабрика с большой буквы означала больше, чем просто строение с его содержимым. Она подразумевала общность, охватывающую всех в Долине, таинственное и загадочное нечто, большее, чем отдельный человек, и заслуживающее безграничной преданности. То, что в конечном итоге тянулось к звездам.

Произносимое более фамильярно и без такого уважения слово «фабрика» с маленькой буквы употреблялось в буквальном значении, то есть относилось к отдельному производству, из совокупности которых состояла Фабрика. Каждая фабрика с маленькой буквы была скоплением людей и станков, превращающих сырой люксар в готовую ткань. Этой фабрике проявляли верность более приземленную, гордились ее способностью превзойти остальных по количеству и качеству производимого, собрать команду для игры в мяч, которая выиграет на ежегодном чемпионате. Каждая фабрика была приблизительно на двадцать лет старше той, что примыкала к ней с юга.

Фабрика Чарли не была ни самой старой, ни самой молодой, так как располагалась приблизительно в середине комплекса. Самая молодая еще строилась. От самой старой остались лишь нагромождение обгоревших, заросших ежевикой балок и обломки труб, по которым в начале своего укрощенного бега по туннелям под Фабрикой стремила воды Суолебурн. Она сгорела задолго до появления на свет Чарли, когда фабрик тут было только три. Сейчас их пятнадцать. «Много фабрик нужно, чтобы сделать Фабрику», — часто говаривали, желая показать, что за единым фасадом скрывается множество.

— Ага, я тоже слышал, — сказал другой. — Все мы знаем, что это значит. Новый приток болванов-фермеров, которые ищут легкой жизни. Вероятно, несколько белоручек, которых выгнали из города за то, что бегали не за теми юбками. Пару-тройку следопытов, которые слишком стары, чтобы заниматься своим делом. Но они скоро научатся. Все со временем привыкают к жизни Фабрики. Наши отцы тоже когда-то были деревенщиной.

Собравшиеся в ответ покивали. Они знали, что через десяток-другой лет новичков уже будет не отличить от тех, кто всю жизнь прожил в Долине — разве что, может, легкий акцент останется.

— В играх они поначалу нам угрозой не будут, — сказал первый. — Особенно «Синим дьяволам».

При упоминании родной команды все заулыбались, мысленно рисуя себе потную исступленную радость летних игр в сумерках, пассов и ударов ногой по покрытому шрамами швов, приносящему удачу кожаному мечу, пока сами луна и звезды не соблазнятся тоже стать зрителями. Тут показалось, что разговор и дальше будет вращаться вокруг приближающегося игрового сезона. Но отец Чарли, который при первом упоминании о новой фабрике, нахмурясь, уставился в маслянистую грязь, увел беседу в новое русло:

— И зачем, скажите на милость, нам вообще нужна новая фабрика?

Все взгляды обратились на Кэйрнкросса. Чарли занервничал, заволновался, хотел вступиться за отца — в голове у него все спуталось.

— Разве жизнь у нас и без того не тяжелая? — продолжал Кэйрнкросс-старший. — Мы ведь стараемся производить лучший товар, чтобы получить от Фактора больше золота, которое гарантировало бы честную долю каждому рабочему, достаточно, чтобы продержаться год до следующего визита его светлости Большого Босса? — Кэйрнкросс остановился перевести дух, буравя взглядом товарищей, основательно напуганных сарказмом в адрес Фактора. — А теперь появятся новые конкуренты, новые рты, с которыми придется делиться щедротами Фактора. Если Фактор не увеличит число ярдов, которые готов купить, то к тому времени, когда новая фабрика выйдет на полную мощность, мы все душу прозакладываем в лавке компании.