Странные занятия

Ее собственная агент заметно затрепетала, и на ее сверкающем лице мелькнуло выражение, которое можно было распознать только как боль.

Одновременно кресло Эвелин неконтролируемо разогналось, целя в стену.

Сильное соударение катапультировало Эвелин из кресла, и она ударилась головой о штукатурку. Сознание затопила боль, все заволокло красной дымкой.

Когда она пришла в себя, то лежала плашмя на полу, а кресло валялось на некотором удалении. Из последних сил Эвелин подняла голову посмотреть на своего агента.

Голограмма Фройндлиха схватила голограмму ее агента за горло и душила — тень непостижимой битвы, бушующей в метаинформе. Каждые несколько секунд агент Эвелин оправлялась, восстанавливая свое сердце, но ничто другое ей как будто было не под силу. В промежутках, когда контроль над ней захватывал Фройндлих, она запускала активируемые дистанционным управлением устройства в квартире: оба агента боролись за контроль над инвалидным креслом.

Струи воды били из кранов, раковина переполнилась. Дверца холодильника открылась, и внутренний рычаг с грохотом выбрасывал на пол бутылки и банки. Эвелин слышала, как безумно бьется и выгибается в соседней комнате массажная кровать. Включилась система отопления, и температура в комнате взмыла вверх. Из голопроектора орало «Лезвие желания».

А битва все бушевала и бушевала, и Эвелин могла только бессильно смотреть.

Наконец она увидела, как завращались тяжелые колеса кресла.

16 Точка опоры, чтобы перевернуть мир

Любое средство массовой информации, способное расширить горизонты человеческих возможностей, способно и разрушить мироустройство.

«Архивы двадцатого века: „Сайэнтифик Америкэн“»

Алан Кей, сентябрь 1984 г.

17 На сияющем магнитном скакуне

Не успел Раф выпытать у своего агента имя женщины, как с изумлением обнаружил, что его агент исчез.

— Эй, мужик, — ошарашенно позвал он. — Я тебя еще не отпускал.

Умолкнув, Раф тряхнул головой.

Ну надо же было попасть в такую передрягу! Как так вышло, что ничегошеньки ожиданиям не соответствует?

Раф отвернулся от узла метаинформа, чтобы вытащить косяк из пачки на журнальном столике. Резкий «бип» снова привлек его внимание к узлу.

Агент вернулся. С ним была та же голографическая красавица.

— Рад тебя видеть, мужик, — горько сказал Раф. — И к тому же с подружкой. Почему бы не пригласить сюда всех на свете?

Его собственный агент как будто уставился на что-то за плечом у Рафа и на него не обратил ни малейшего внимания. У Рафа появилось странное чувство, будто агент не совсем здесь.

Без всякого предупреждения его агент вдруг начал душить свою подружку.

Раф запаниковал. Жуть какая: смотреть, как собственными руками душишь красавицу! Что, если это отражение чего-то нехорошего, что его агент делает в реальности?

— Эй, мужик, перестань! — заорал Раф.

Агент не послушался.

Раф поискал взглядом, чем бы остановить агента. Ничего.

Что, черт побери, теперь делать? Нельзя же просто стоять и смотреть, когда у тебя на глазах совершают убийство?

Адрес владелицы красотки еще не выветрился у него из памяти. Может, она что-то сумеет придумать?

Он бегом бросился за дверь.

Вниз на подземный уровень жилого комплекса, где располагалась станция монорельсовой, он мчался со всех ног. Эскалаторы и лента транспортера пронеслись мимо размытым пятном. Наконец Раф оказался на поблескивающей настенными плитками станции. Кибернетическое легкое казалось пугающе тяжелым в груди, и он спросил себя, не перегрузил ли его. И почему он не слушал внимательнее агента-врача в тот далекий день, когда весь мир был у него в кармане?

Нервно переминаясь с ноги на ногу, думая, что все вокруг смотрят на него так, словно он сошел с ума, Раф молился, чтобы поскорей пришел экспресс.

После бесконечного ожидания он услышал, как где-то в туннеле открываются двери шлюза. Несколько секунд спустя на опустившихся колесах вкатил поезд.

Раф проскочил в едва открывшиеся двери, растолкав выходящих пассажиров, и бегом бросился через рукава, соединяющие вагоны, словно, если поедет в первом, то сможет поторопить поезд.

Наконец поезд тронулся с места. Вскоре он въехал в вакуумный отрезок туннеля, колеса втянулись в днища, и состав заспешил по направляющему рельсу.

У Рафа было достаточно времени, чтобы воображать всякие ужасы, которые творит сейчас его сбрендивший агент.

На нужной остановке он выскочил на поверхность и очутился на тротуаре Централ-парк-уэст. На здании напротив висела табличка с номером как «334».

Бегом. Бегом. Раф влетел в открытый подъезд соседнего дома и попытался проскочить мимо агента на посту, который крикнул:

— Стоять!

Раф остановился.

Какой у нее, черт побери, номер квартиры?

— Мейкомб, — задыхаясь, выдавил он. — Эвелин Мейкомб. Какой номер? Кажется, она в большой беде.

Агент с мгновение помедлил, словно что-то решая. Его владелец, наверное, перехватил прямое управление, потому что агент снова спросил, чего Рафу надо.