Странные женщины

Тут я начал ее рассматривать. Странно на спящую женщину смотреть. Будто подглядываешь. А от подглядывания, дело известное, человек распаляется. Так что я ей и десяти минут не дал поспать. Причем она прямо так, без одеяла заснула, а я под одеялом был, согрелся, горячий стал. Я горячий, а она прохладная. Я ее обнял, она аж замурлыкала, ей приятно стало, что я горячий, прижимается. А мне приятно, что она прохладная. Хотя «приятно» — не то слово. Это вообще словами не описать.

Она даже глаз не открыла, хотя уже не спала. Я завис над ней в таком положении, в каком на физкультуре от пола отжимаются, а потом прикоснулся, не весь, а так, чтобы ей показать, что сейчас у нас все будет. Она приподнялась вся, и я… Рекламная пауза, оставайтесь с нами. Что — я? А ничего. Это такая подлость судьбы, такое совпадение, что…

Короче — звонок. И не просто звонок, а звонки. Странные. Два длинных, три коротких. Или наоборот, не помню.

Тут она вскакивает в жутком кошмаре, быстро одевается и мне одежду кидает и шепчет, чтобы я тоже мигом одевался. И с такой злостью, между прочим! Одевайся, говорит, иди на кухню, садись за стол, будто ты пьяный.

Ладно, иду на кухню, сажусь на стол. И голову положил. Будто сплю. Она открыла дверь. Слышу мужской голос. Что говорит — неясно. И она что-то говорит. Оправдывается. Слышу шаги. Кто-то надо мной встал, постоял. В комнату прошел. И там постоял. И опять в прихожую. Она ему: Виктор, Виктор! А он что-то бубнит сердито. Побубнил и ушел. Дверью хлопнул.

Она пришла на кухню, села и сама с собой говорит. Откуда, говорит, он взялся? Он через неделю приехать должен был.

Я говорю: а в чем дело?

Она говорит: ни в чем, проваливай.

А сказку на ночь?

Пошел ты со всеми своими сказками. Ты понимаешь, что я его люблю?

И заплакала.

Я смотрю на нее и вижу, что она дура дурой. И нос у нее курносый. И глаза размытые стали не голубыми, а белесыми какими-то. Полная уродина.

А она меня уже чуть ли не пихает и заставляет студента с собой взять. Я говорю: он сам пришел, пусть сам и уходит. Тогда она побежала в комнату, стала студента по щекам бить, потом воды принесла и вылила на него. Он сел, головой клюет, мычит. Она его поднимает. Подняла, вытолкала, куртку ему напялила. И за дверь его. А я стою.

Она говорит: и тебя так же?

Я говорю: ладно, успокойся. Я не могу домой среди ночи прийти. Я родителям сказал, что утром. Не поймут.

Она говорит: тогда ложись на диване и попробуй только ко мне сунься!

И ушла спать, вся в слезах.

Я полежал, подумал: соваться или не соваться?

И заснул.

ОНА

Ты знаешь, я впервые сегодня шла в школу с каким-то тяжелым чувством. Хорошо хоть выходной был, немного успокоилась. Оказывается, это нелегко, когда в тебя влюбляются. Я вообще поняла, что любящие, пусть даже и безответно, всегда счастливее тех, кого любят и кто не может ответить взаимностью. Потому что у любящих — состояние счастья, пусть и несчастливого, извини за корявость, а у того, кого любят, состояние вины. Неполноценности даже какой-то. Но это когда на равных. А когда ты взрослая женщина, а он подросток, какое тут может быть чувство вины и неполноценности? Я ведь не потому не могу ответить ему, что не могу, опять коряво, ладно, пусть, а потому, что не имею права!

И, как назло, в понедельник сдвоенный урок и я заранее объявила, что будем писать сочинение. Сочинение на развитие письменной речи, так это называется, сочинение на свободную тему. Но я ведь прогрессивный педагог, я эту свободную тему даже не обозначила! Я им заранее сказала, чтобы они подумали, какое у них было самое сильное впечатление или самое значительное событие, о котором можно рассказать. Ну, вот это и будет темой. То есть каждый о своем, а не о том, например, «Что такое счастье» или «Каким я вижу свое будущее».

Они писали, а я читала книгу.

В другом классе было то же самое, но читала я уже не книгу, я сочинение Саши. Оно не очень длинное, я тебе сейчас его прочту. «Самое сильное впечатление в моей жизни за последнее время и всю мою жизнь — это Вы, Валерия Петровна. Вы идеальная женщина. Я никогда ни в кого не влюблялся. Теперь я знаю почему. Я ждал Вас. То есть Судьба мне сама не давала влюбиться. Она знала, что меня ждет. Но я гордый человек. Я хорошо понимаю, что Вы старше, Вы — учительница. Но это все человеческие условности, которые люди сами поставили для себя. На самом деле я давно чувствую себя зрелым мужчиной, а Вас иногда вижу девушкой почти одного со мной возраста, только не обижайтесь. Но Вы и выглядите так. (Кстати, он написал «выгля-де-те». Грамотность у него хоть и врожденная, но еще далеко не абсолютная. Так, где я…) …выглядите так. Но я сумею отбросить условности, а Вы вряд ли («вряд ли» вместе написал) их отбросите, потому что у Вас больше предрассудков. К тому же Вас окружает среда учителей, которые все поголовно лицемеры и ханжи. Спрашивается, для чего я тогда пишу эти строки. Я пишу их всего лишь для того, чтобы сказать, что Я ЛЮБЛЮ ВАС (это он большими буквами написал). Я ничего не могу от Вас ждать и не надеюсь. Я ПРОСТО ВАС ЛЮБЛЮ (опять большими буквами)».