Странный дом. Недетские игры

– Да пусть остается у него, – сказал Гуров. – Вам помочь?

– Не надо. Уж что-что, а запихнуть сына в комбинезон я сумею.

– Тогда я пойду?

– Да, конечно.

Уходя, Гуров взглянул на Викторию, пытающуюся разогнуть ногу сопротивляющегося сына, и только потом вернулся к своим.

– Привезли шапку? – спросила Кораблева.

– Что бы вы без меня делали? – пробурчал Гойда. – Серьезная улика, между прочим. Не потеряйте.

Виктория Сергеевна надела на голову сына шапку.

– Сапоги, – скомандовала она.

– Вы понимаете, чем рискуете? – внезапно решил повоевать Игорь Федорович. – А вдруг там отпечатки? А вдруг там следы какие-то?

– Раньше надо было думать, – заметила Кораблева.

Сидя на корточках, она натянула на ноги сына сапожки Степы Долецкого.

– Маловаты, – посетовала она. – Комбинезон тоже, но этого хотя бы незаметно.

– Намного малы? – озабоченно спросил Гойда. – Может, здесь найдется другая обувь того же цвета?

– Я уже посмотрела. Обувь есть, но размер очень маленький. Он в ней и шагу ступить не сможет. А эти… ну посмотрим. Не настолько и малы. Фух. – Она распрямилась и строгим голосом приказала сыну: – Стой ровно, Паша. Мама сейчас оденется.

За процессом переодевания наблюдали все присутствующие. Даже Долецкий, передумав сидеть в гостиной, вышел в коридор и уставился на ребенка.

– Похож? – скупо поинтересовался Крячко.

– Очень, – кивнул Долецкий. – Если бы я не знал, то издалека решил бы, что это мой сын.

– Отлично, – обрадовалась Виктория Сергеевна, застегивая куртку. – Буду в капюшоне. У Саши волосы гораздо светлее, нельзя оставлять голову непокрытой, – она взяла сына за руку. – Ну все. Мы готовы.

Лев Иванович потянулся за своей курткой.

– Ты все запомнила, ребенок? – спросил Гойда у Виктории Сергеевны.

То, как он обратился к своей подчиненной, указывало на сильную тревогу за нее и ее сына. Гуров никогда не видел Гойду таким: он напоминал сурового вояку, которому на нос внезапно опустилась бабочка, умилив своей хрупкостью и бесстрашием.

– Так точно, Игорь Федорович, – вытянулась по стойке «смирно» Виктория Сергеевна. – Все запомнила.

– Умница. Но смотрите у меня! – погрозил он ей пальцем. – Никаких необдуманных решений.

– Ничего страшного не случится, – твердо произнесла Кораблева. – Я же буду не одна и сыном рисковать не намерена.

На Москву опустились сумерки. Крячко и Гойда добрались до первого этажа, но выходить на улицу обычным способом не стали. Благодаря братьям-дворникам, по просьбе участкового вскрывшим намертво заколоченную дверь, которая пряталась рядом с тем местом, где нашли желтую детскую шапочку, им удалось покинуть подъезд с другой стороны дома, где их уже поджидали коллеги в штатском, сидевшие в такси.

Гуров и Кораблева дождались сигнала о том, что все намеченное прошло успешно. Для внешнего наблюдения был вызван оперуполномоченный уголовного розыска местного отдела полиции Михаил Боков. Гуров его в глаза не видел, но Кораблева утверждала, что он будет лучшим следящим из всех, кого она знает.

– Он раньше в ФСБ служил, а потом почему-то подался в уголовный розыск, – объяснила Виктория Сергеевна. – Пора, Лев Иванович! На улице уже темно. Если задержимся, то наш план может усложниться. Народ с работы пойдет, дети гулять выйдут.

– Готовы? – в сотый раз спросил Лев Иванович.

– Давно готовы. Паша, ты писать не хочешь?

Ребенок замотал головой. Занятие ему настолько понравилось, что он стал крутить головой все сильнее, пока прихожая не закружилась у него перед глазами и он не врезался в стену.

– Господи, сынок, – остановила мальчика Виктория Сергеевна.

Они ждали возле двери прихожей, и через минуту дежуривший перед подъездом оперативник сообщил по рации о том, что в Багдаде все спокойно.

– Полторы старушенции нарезают круги вокруг детской площадки, – передал он. – Какие-то подростки только что мимо прошли. В синей куртке нет никого. Никого и ничего. Спускайтесь.

– А ты где именно? – спросила Кораблева.

– Красный «Порше», не ошибетесь, – доложил Михаил. – Я сегодня прожигаю жизнь. Слушай, Вика, до меня дошли слухи, что с тобой там Гуров Лев Иванович?

Гурову было не привыкать к таким вопросам, пусть и не ему заданным. Знаменитым он себя не чувствовал и успел поклясться жене в том, что если когда-нибудь обнаружит у себя хоть один звездный симптом, то сразу же подаст в отставку и уедет в лесную глушь, подальше от людей.

– Привет, – поздоровался Гуров с невидимым Боковым.

– Здравия желаю, – рассмеялся тот. – Рад помочь. После зайду пожать вам руку.

– Да вы знаменитость, – улыбнулась Кораблева.

– Не развивайте тему, пожалуйста, – попросил Гуров.

Виктория Сергеевна открыла дверь и взяла сына за руку. Лев Иванович вышел первым и встал возле лестницы.

– Буду здесь, пока вы не спуститесь, – сказал он.

Кораблева кивнула и вывела сына из квартиры.

Гуров стоял на площадке до тех пор, пока не хлопнула дверь подъезда.

Долецкий махнул Льву Ивановичу рукой, приглашая пройти на кухню.

– Вы их сразу увидите, как только они выйдут из подъезда, – сказал он, встав у окна.

– Я вижу, спасибо.