Странный Джон (ЛП)

Оно-то и увело его в самый дикий край нашего острова. Последовательность, с какой Джон осуществил свой план, поразила меня. Он просто вышел с железнодорожной станции в горном районе, плотно пообедал, поднялся по пустошам до самых высоких гор и, посчитав себя защищенным от постороннего вмешательства, снял с себя всю одежду, включая обувь, и спрятал ее в дыре среди камней. Тщательно замаскировав это место, чтобы потом снова суметь его отыскать, он отправился дальше голышом, отыскивая пропитание и укрытие на природе.

Первые дни стали серьезным испытанием. Погода стала холодной и сырой. Джон, следует признать, был довольно выносливым созданием, кроме того, он подготовился к походу, закаляясь и изучая разнообразные способы добычи еды среди долин и пустошей Шотландии, не имея при себе даже ножа или куска лески. Но поначалу казалось, что судьба обратилась против него. Из-за плохой погоды ему пришлось потратить на поиск убежища много времени, которое иначе можно было бы провести в поисках пропитания.

Первую ночь Джон провел под выступающим камнем, завернувшись в вереск и траву, которые собрал до того, как разыгралась непогода. На следующий день он поймал лягушку, разделал ее с помощью острого камня и съел сырьем. Кроме того, он съел большое количество листьев одуванчика и других съедобных растений. В пищу в этот день пошли некоторые грибы, которые и впредь разнообразили его диету. На второй день он чувствовал себя «довольно странно». На третий день у него начался жар, скверный кашель и диарея. Еще накануне, предчувствуя наступающую болезнь, Джон серьезно усовершенствовал свое убежище и сделал запас еды, которую считал наиболее легко усваиваемой. Несколько дней — он не знал, сколько, — Джон был настолько болен, что едва мог доползти до ручья, чтобы выпить воды. «В какой-то момент у меня, очевидно, начались галлюцинации, — признался он, потому что мне казалось, что рядом со мной сидит Пакс. Потом я очнулся, и обнаружил, что ее нигде не было, и подумал, что, наверное, умираю. И мне стало так отчаянно жаль себя, потому что я ведь на самом деле был одним из немногих живых людей. Было настоящей пыткой понимать, что я могу пропасть просто так. А потом на меня снизошла необыкновенная радость, как будто я увидел все вокруг глазами Бога и понял, что все работает правильно и все подогнано как надо». За этим последовали дни выздоровления, про которые Джон сказал: «Я потерял всякое понимание тех целей, которые я преследовал, отправляясь в путешествие. Я лежал и пытался понять, с чего я был таким самоуверенным дураком. К счастью, до того, как у меня хватило сил, чтобы вернуться к человеческой цивилизации, я заставил себя осознать собственное духовное разложение. Ибо даже в самом безнадежном состоянии я смутно осознавал присутствие какого-то другого, лучшего «я». Так что стиснул зубы и решил продолжать свое дело, даже если оно убьет меня».

Вскоре после того, как он принял это решение, какие-то местные мальчишки с собакой забрались на холм и обнаружили его тайник. Джон вскочил и бросился прочь. Те, видимо, успели заметить его, потому что бросились вдогонку, радостно улюлюкая. Едва встав на ноги, Джон понял, что они ненадежны как вода. Он упал. «И тут, я как будто внезапно раскупорил какой-то внутренний резерв жизненных сил. Я просто подскочил и побежал как ошпаренный, через холм, и дальше, к скалам. Потом сумел взобраться по довольно неприятному откосу и спрятался в нору, которую нашел раньше. Там я, должно быть, потерял сознание. Вообще-то, мне кажется, я, наверное, был без сознания почти двадцать четыре часа, потому что когда пришел в себя, солнце как будто вернулось к восходу, было раннее утро. Я замерз до полусмерти, все мое тело болело и было таким слабым, что я даже не мог изменить положения, в котором упал».

Позднее в тот же день он сумел добраться до своего прежнего убежища и с огромным трудом перенес постель в более безопасное, но менее удобное место. Погода теперь стала ясной и жаркой. Около десяти дней Джон провел, ползая по округе в поисках лягушек, ящериц, улиток, птичьих яиц и зелени, или отдыхая на солнце и восстанавливая силы. Иногда ему удавалось руками поймать несколько рыбешек в небольшой заводи реки. Один день он целиком посвятил попытке добыть огонь, высекая из камней искры на пучок сухой травы. В конце концов это ему удалось, и с тех пор он стал готовить свою еду на костре, наполняясь каждый раз восторгом от гордости и предвкушения. Внезапно он увидел вдалеке человека, который явно заметил его костер и заинтересовался им. Джон тут же погасил огонь и решил забраться еще дальше в глушь.