Странный город

— Природа! — Она подняла палец вверх. — Создали меня такой. Не хочу, но хожу с голой грудью, Кощей не хочет, а вынужден быть скупым и чахнуть над златом, волк помешан на пирожках и девчонках в красных шапках, Василиса, ну у этой вообще тараканов столько, что перечислять замучаешься. Вот и приходится терпеть. Стыдно, а приходится.

— Ну… — Успокаивающе произнес я. — Грудь то у тебя и правда отличная. А что в интернет всякие ее выкладывают, так ты вот что. Не можешь победить, возглавь!

— Как это? — Удивилась русалка.

— Да сама начни фото свои в интернет выкладывать. Когда их станет очень много, они перестанут всех интересовать, типа этого добра и так валом, и народ к тебе перестанет ломиться, чего они тут не видели то. Можно еще продавать эти фото, заодно и денег заработаешь.

— Заработать… — Задумчиво протянула Руся. — Ну а что, это мысль. Цепь коту куплю, себе надувной бассейн под ивой поставлю. Нормальное решение. Спасибо добрый молодец.

— Дима! — Я протянул ей руку, на удивление ладошка у нее была теплой. — Вот и познакомились. А коту цепь зачем? Чтоб на людей не кидался?

— Нет! — Рассмеялась русалка. — Кот ученый на златой цепи, помнишь? Только вот у него цепь алкаши местные сперли и в ломбард сдали. Мы хотели полицию привлечь, но Ванька опять в командировке, наверное, опять Кузьму ловит, а местные сказали, что заявления от институтских принимать не станут.

— Как это не станут? — Я удивленно уставился на нее. — Это же кража.

— Кража! — Согласилась русалка. — Но у них разделение, местная полиция занимается делами горожан, а Ванька с волком нашими, они вроде как тоже к МВД относятся, но у них и здание отдельное и финансируются они Институтом. Если бы Ванька на месте был, он бы и цепь из ломбарда изъял и алкашей оформил, но его нет, а волк протоколы писать не умеет, у него ж лапы.

— Да! Дела. — Протянул я. — И часто вас так местные ущемляют?

— Бывает. — Легко пожала плечами русалка. — В основном таких как я с котом, кто отпора дать не может.

— Слушай. — Пришла мне в голову еще одна идея. — А вот помимо кота ученого в фольклоре есть еще кот, Баюн. У вас случайно его не воплотили?

— Это, который народ в сон волшебный погружает? — Догадалась Руся. — Есть такой, в темном лесу живет, мой ученый с ним время от времени встречается, валерьянку вместе пьют и обсуждают вопросы необходимости охоты на мышей и птиц в эпоху современного сытого времени. Они сошлись на почве ненависти к коту Борису из рекламы кошачьего корма, не спрашивай почему, но для обоих это почему-то больная тема.

— Так вот! — Прервал я ее истории про кошачьи отношения. — Когда новую цепь купите, пусть первое время по ней кот баюн походит, а если кто ее стащить попытается опять, то усыпляет, и пусть они тут так и лежат, Царевича ждут с протоколами. А то ишь чего придумали, котиков обижать.

— Дима. Да ты гений. — Рассмеялась русалка. — Как выменяю у злой волшебницы голос на ноги, на свидание с тобой пойду, люблю умных.

— А зачем злой колдунье голос? — Снова полюбопытствовал я.

— Да это так. — Усмехнулась она. — Фраза просто, не будет у меня ног, и нашего свидания не будет, мой удел хвост и ива.

— Чего это не будет? — Усмехнулся я. — Что мешает мне наведаться к тебе сюда с цветами и конфетами?

— Лучше с селедкой. — Мечтательно закатила она глаза. — Что мне те цветы, а тем более конфеты, а вот селедочки соленой с лучком да маслицем подсолнечным… Мммм… обожаю.

— Договорились! — Хлопнул я в ладоши. — Романтики не обещаю, а селедки завтра принесу, мне все равно тут еще до поезда два дня куковать, а из приятных собеседников я тут встретил только тебя, да волка, но у тебя хоть грудь есть, так что ты предпочтительнее.

Русалка уставилась на меня удивленными и испуганными глазами.

— Так ты чего… — Еле слышно прошептала она — К нам не насовсем? Не на работу? Ох ты ж ежик. Василиса меня убьет. И волка убьет. Его к ветеринару, меня на рыбзавод, это ж мы с ним режим секретности нарушили, а этот мохнатый еще и столько информации разболтал… — Она нервно начала ползать по полянке под ивой туда-сюда, что-то обдумывая при этом она яростно жевала свою прядь волос.

— Слушай. — Наконец то остановилась она. — Давай так, ты никому ничего не рассказываешь из того, что сегодня узнал.

— А ты? — Поинтересовался я. — Обычно в сделках обе стороны что-то делают или не делают, я никому ничего не рассказываю, а ты?

— И я никому ничего не рассказываю. — На этот раз уже зло прошипела русалка. — Это для твоего же блага, и я иду тебе на встречу. Я про ветеринара и рыбзавод сказала так, для красного словца, никто нам ничего не сделает, мы же свои, а ты чужой, пришлый. Тебя, если узнают, вон Яге отдадут, а она тебя на лопату и ам, и все.

— Да что за лопата то? — Не выдержал я.

— Не важно! — Русалка развернулась и запрыгнула на ветви ивы. — Главное запомни, не трепись никому, и когда уедешь не трепись, у них длинные руки, а теперь вали! — Я развернулся было уходить, когда из ветвей раздалось напоследок. — Но селедки, если не сложно, принеси.