Странный каприз

— Ну, может быть, тот парень за мной запрет? — предложила она, указывая рукой в глубину дома, где скрылся мужчина. — Я долго не задержусь.

Мистер Эмхерст поперхнулся, схватившись за узел галстука, затем воровато оглянулся, словно боялся, что таинственный незнакомец услышит.

— Я же объяснил вам, кто это! — прошипел он.

Снова, как всегда, Присцилла не заметила оказанной ей высокой чести.

— Да-да, — нетерпеливо ответила она, — вы сказали, что он занимается недвижимостью. Мне кажется, он с удовольствием окажет любезность даме.

Мистер Эмхерст понизил голос до конспиративного шепота:

— Это же Крейг Джеймс Пинкни-третий!

Никогда в жизни Присцилла не слышала этого имени. И неудивительно: чтобы ознакомиться с местными знаменитостями, приезжему требуется время и желание, а у Присциллы не было ни того, ни другого.

В это время обладатель звучного имени показался вверху лестницы, ведущей на второй этаж. Присцилла помахала ему рукой.

— Эй, мистер Пинкни! Вы не окажете мне услугу? Мистер Эмхерст очень спешит, а я хочу задержаться здесь еще на несколько минут. Вы не могли бы подождать меня и запереть за мной дверь?

За спиной ее мистер Эмхерст отчаянно махал руками и мотал головой. Господи Боже, подумала Присцилла, словно лакей в приемной у графа! Но, какой бы важной шишкой ни был незнакомец, Присцилла не собиралась краснеть за свою просьбу. В конце концов, он всего лишь агент по недвижимости, а у Присциллы сложилось весьма нелестное мнение обо всех агентах вообще.

Незнакомец на мгновение застыл на лестнице, затем медленно начал спускаться. Наконец, когда их разделяло несколько ступенек, ответил:

— Разумеется. Я и сам собираюсь остаться. Можете ехать, Джек, только оставьте мне рекламную брошюру.

Осознав, что сам мистер Пинкни обратился к нему по имени, мистер Эмхерст едва не лишился чувств от восторга. До сих пор Присцилла не задумывалась о том, что за человек ее поверенный, но сейчас, услышав его бессвязно-благодарный лепет, она ощутила тошноту. Что за низкопоклонство!

Присцилла поспешила скрыться в соседней гостиной, чтобы не видеть и не слышать добровольного унижения агента. Уж она-то никогда и ни перед кем не станет так пресмыкаться!

Услышав, как осторожно закрылась входная дверь, Присцилла обернулась — и обнаружила в дверях комнаты незнакомца. Он не сводил с нее колючего взгляда.

— Вы знаменитость или просто богач? — поинтересовалась она, и лицо ее озарилось насмешливой улыбкой.

— Ни то ни другое, — рассеянно ответил он.

Казалось, мысли его были заняты чем-то другим. И Присцилла даже догадывалась, чем.

Незнакомец скользил взглядом по стенам, потолку, мебели, и в глазах его горел хищный, алчный огонек, внушавший Присцилле самые дурные предчувствия. Именно таким взглядом она сама где-нибудь в Англии или во Франции рассматривала старинную мебель, перед которой, как понимала, не сможет устоять. Может быть, и сейчас ее намерения можно прочесть по лицу…

— Я долго не задержусь, — бросила Присцилла через плечо и вышла из гостиной в кабинет, чтобы незнакомец не заметил азартного блеска в ее глазах.

— Не торопитесь. Я еще не собираюсь уходить. Скажите мне, когда будете готовы.

Из кабинета можно сделать великолепную бильярдную, решила Присцилла. Она достаточно велика — а это главное; к тому же из окна открывается чудный вид в сад. Разумеется, ковер придется убрать. Перемены не пугали Присциллу: она сама хотела все здесь переделать. Деревенский дом, обставленный старинной мебелью и оформленный в ее собственном оригинальном стиле, превратится в чудесную гостиницу. Присцилла верила, что любой бизнес — даже антикварный — держится на личном обаянии. А обаяния ей было не занимать! И что из того, что она никогда раньше не управляла гостиницей? Присциллу не пугали перемены.

Когда она вернулась в гостиную, мистера Пинкни там уже не было. К некоторому своему неудовольствию, она обнаружила его в столовой: он приподнял ковер в углу и изучал состояние дубового пола. Грозный признак, сказала себе Присцилла. Едва ли агент станет возиться с ковром из праздного любопытства.

— Думаете приобрести? — поинтересовалась она так небрежно, как только могла.

Он поднял глаза — дымчато-серые, под тяжелыми каштановыми бровями. Волосы у него были такие же каштановые, с легкой проседью. «Должно быть, лет тридцати пяти, — подумала Присцилла, — рановато он начал седеть».

Мистер Пинкни смотрел на нее, не поднимаясь с колен, и только слепой мог бы не разглядеть, что на лице у него написано крупными буквами: «А шли бы вы, леди…» Но вслух он этого не сказал.

— Возможно, — коротко ответил он. — А вы?

— Я тоже.

— Этот дом требует работы.

— Работой меня не испугаешь, мистер Пинкни, — рассмеялась Присцилла.

Он поднялся — Присцилла заметила, что он возвышается над ней на несколько дюймов. А ведь она не жаловалась на малый рост.

— Такую работу невозможно выполнить в одиночку. Вам придется нанять целую армию рабочих — плотников, электриков, водопроводчиков, кровельщиков и так далее.

— Знаю, и это меня нисколько не смущает.

— Может быть, ваш муж — подрядчик?