Странный мир

— Нат, а сколько тебе лет? — вопрос срывается с уст девочки неожиданно для неё самой.

— Шестьдесят пять, я уже старенький.

— Да нет, ты еще очень даже ничего. Привлекательный такой мужчина, — кто тянет её за язык? С тех пор, как она оказалось в среде этих людей, в ней многое изменилось, и этот процесс продолжается. Но молчать в присутствии старших её учили с тех пор, как она научилась говорить.

— Рад, что способен нравиться юным леди, — ухмыляется Нат. — Если речь о физических кондициях, то дела мои ещё не очень плохи. А вот с гибкостью ума уже начались проблемы. Груз прожитого и совершённого — штука специфическая. Склонность к взвешенной, сбалансированной деятельности — великая вещь. И великий груз, — мужчина понимает, что рассуждения его — не детского ума дело, но, кажется, накипели и рвутся наружу мысли. — Полвека страна наша прирастала и людьми, и землями. Искали мы других, встречались, оказывали помощь и встраивали всех в своё бытиё.

А тут появились данные о том, что неизбежно столкновение с другими, такими кто жить, как мы не захочет. Кто силен и многочисленен, живёт неведомо где. И я растерялся.

Нат замолчал, налегая на тесто. Заговорил Коулько.

— В Северной Америке никто из наших не поселился, верно?

— Верно. А знаешь почему?

— Не знаю. Расскажи.

— Хм! — Нат слегка озадачен. Однако раз напросился, делать нечего. — Каждый из наших людей обучен тому, чтобы жить хоть бы и сам по себе. Но не хочет. Потому, что желает иметь возможность обратиться к врачу, отдать детей в школу и заниматься чем-нибудь более интересным, чем добывание пищи и шитьё одежды. Те, кто любит выращивать овощи или возиться с животными наоборот, не получают удовольствия от своих успехов, если плоды их трудов никто не ест. Отвезти ребёнка в школу за двести километров — не проблема. А за тысячу?

Понимаешь, в любом районе нашего расселения приходится создавать своё хозяйство, учебный и медицинский центр, думать о путях сообщения и внутри района, и самих этих районов между собой. Ну, вот скажем, радиостанции делают всего в двух мастерских, шелк — в трёх. Порох — в одном, а лекарства в десяти, но в каждом только десятки видов из сотен нужных. Поэтому, создавая любое поселение, мы некоторое время снабжаем его многим важным, пока производство этого самого там не наладится. А кое-чем — всегда. И эти работы — труд многих людей. А людей на все желаемые и даже необходимые места не хватает.

Сейчас понятно, что, создавая очаги человечества в бассейне Оби и Енисея, в Скандинавии и в серединной части Европы, мы напрягли все свои возможности на направлениях, легко достижимых, удобных. А вот Северную Америку отложили «на потом». Кстати, до сих пор неясно, правильно, или неправильно мы поступили. Дело в том, что в Атлантике часто штормит. Поселение на восточном побережье этого материка может часто терять сообщение с остальным нашим миром, кроме радиосвязи конечно. Но невозможность оказать помощь — фактор тревожный.

— Получается, для того, чтобы направить в те места людей для обстоятельной сухопутной разведки, нужно иметь там поселение, которое способно и обеспечить себя всем необходимым, и выручить попавших в беду изыскателей, — констатирует Коулько.

— Похоже, без этого нам не обойтись, — соглашается Нат.

* * *

Шторм собирался с силами ещё сутки. Всё это время народ держался неподалеку от укрытий и ничем особым не занимался. А потом началось. Собственно Натин уже давно потеряла счёт ураганам, пережитым ею за четыре месяца пребывания на Пико. Этот оказался рядовым — изломал и повырывал из земли кустов и деревьев не больше, чем обычно.

А вообще для неё так и осталось загадкой, как здешние птицы переживают такие периоды. А особенно их гнёзда. Она уже сообразила, что занятия орнитологией её интересуют всерьёз. Область эта неисчерпаема, а на всю их страну имеется всего шесть книг по теме, и знает она их почти наизусть. Кстати, восемь коротких статей о здешних пернатых для определителя она приготовила, Коулько даже грамматические ошибки поправил и добавил два рисунка, а Ширяй придумал для одной неизвестной птички замечательное название — «шнырялка».

* * *

Пришли отличные новости из северной Шотландии. Никто не погиб. Радиоаппаратура была уничтожена в перестрелке с ловцами рабов, поэтому связь и прервалась на время, необходимое для запуска резервного комплекта. Он далеко был запрятан, так что нашли его не в раз.

Дело в том, что метеостанция была там отнесена в глубину суши, море с нее не просматривалось, и подход брига, или что там было, к пристани никто не видел. Маленькая бригада лаборантов оказалась захвачена врасплох. Вооруженные матросы появились неожиданно и получили достойный отпор, едва бросились ловить и вязать. Харькачки с болячкой всегда у всех на шее, а пустить в ход заточку, обычно носимую на икре, не промедлит даже самая маленькая девочка. Это почти рефлекторное действие на попытку схватить за волосы. Через несколько секунд после начала нападения один из мальчишек добрался до самозарядки, а начальник объекта из рогатки выбил глаз уже третьему нападавшему.