Странный мир

Санинструктор Паклин, обученный, натасканный и проэкзаменованный лично единственным в этих местах врачом Рипой, и ею же произведённый в фельдшеры в числе еще четырёх её же учениц, не знает покоя ни светлым днём, ни тёмной ночью. Нельзя сказать, что пациенты толпой сидят под дверью и ждут очереди на приём. Захаживают по одному, но всё время. Советуются, конечно, прежде всего, по вопросам, связанным со здоровьем. А потом продолжают уже детальные расспросы: чем питаться, как одеваться, и как приготовить, и где оно растёт…

Чувствуется, нужно людям слово уверенного знающего человека. Как-то здесь, в княжестве нет безусловного авторитета. Князь и раньше не был человеком популярным, а после того, как невесть куда подевалось сразу двенадцать охотников, от его репутации остались одни воспоминания. Тем более что на западную окраину леса, где воспитательницы построили подворье, сошлось немало справных работников и работниц.

Сегодня что-то долго нет посетителей. В чём дело? Смотрим календарь. Точно. Сейчас начнётся!

— Уйди, Борька, добром прошу. Видишь, не остыло ещё, — это Наинка, живёт она с ним. Считается докторшей, в смысле — женой врача. — Нет, ну какой настырный! Свинья, ты после этого!

Борька действительно свинья. Тот ещё кабанчик. Молодой, сильный, с парой торчащих из пасти клыков. Пока его подруги и их приплод следуют из леса в пойму, он наносит визит, к навесу, где готовится пища и нагло вымогает угощение. Количество и качество значения не имеют. Секачу важен факт оказания почтения. Местные жители с этими зверями не связываются, были у них случаи убедиться в том, что кабаны умеют за себя постоять. Так и они с Наинкой тоже не связываются. Ложечка кашки — и ходи себе на здоровье, снимай рыбку со снастей. На поросят не наступай, свинок не пинай, и кушай свою уху, сколько влезет.

— Паклин, иди завтракать, — знает подруга, что не любит он, когда его зовут по имени. Она вообще баба душевная, жаль, что детишек своих нет. Но это ничего, ей, зато нередко приводят малышей другие женщины, чтобы посидела с ними, пока им нужно отлучиться по делам. Не дождутся. Не будет она с детьми сидеть, а будет бегать, и показывать травинки да листики, зверей и птичек. Объяснять, как стебельки сплетать или почему эти ягодки кушать нельзя. Мальчишек-то матери здешние приезжим воспитательницам сдали для обучения. А девчонки здесь, у фельдшерского пункта знаний набираются. Пусть не каждый день и не все. Ничего страшного. Капля камень точит.

Глава 32

Совет старейшин — мероприятие добровольное, и женщины в нём никогда не участвуют. Ну, не нравится им название этого сборища, что тут поделаешь! Происходит оно в Синоповке в конце летних каникул школьников. Собственно, сами школьники в возрасте от десяти до двенадцати лет в это время тоже здесь — собирают маслины. В октябре в этих краях уже не так знойно, а работы в тени насаждений не слишком утомительны. Успевает ребятня и в море искупаться, и по горам полазить, и осмотреть каскады водохранилищ, собирающих воду зимних дождей, а потом отдающих её в ручьи, орошающие уютные зелёные долины.

Обычно людей здесь живёт немного — садовники, смотрители плотин, рыбаки. Но в середине осени горы содрогаются от детских воплей, и покой покидает окрестности на целый месяц. Опустошаются огороды, объедаются фруктовые посадки и ягодники. Сотни мальчиков и девочек употребляют в неумеренных количествах всё, что считают для этого пригодным, попутно расходуя ведро йода на царапины и ссадины. Покоя от них нет никому и нигде. Совету старейшин — тоже.

Шантрапа с визгом и брызгами плещется в бассейне, на берегу которого в роскошной тени деревьев убелённые сединами старцы неспешно и обстоятельно обсуждают краеугольные вопросы бытия. Недоросли, конечно, ведут себя почтительно, и стараются не капать с мокрых локтей в корзины с фруктами, из которых угощаются члены совета. Плитка, покрывающая площадку, впрочем, постоянно носит на себе отпечатки мокрых ног — ребятня проходит через совещательное место беспрепятственно, усаживается на пол, чтобы послушать "о чём базар", и беззастенчиво трескает апельсины и виноград. Яблоки тоже.

Толковище ещё не началось. На доске развешана карта, Максютка проходит к свободному месту на лавке правой стороны, а пацан с рыжей прядью на русой голове, одетый только в медальон на шее, внимательно читает текст доклада, разложенный на "прилавке" справа от места выступающего.

— Всё запомнил? — Паклин выходит вперёд. Пора начинать.