Странный мир

Больше всего непоняток было со злаками. Суставчатых стеблей с колосками в степи нашлось с десяток разных видов и сходства и различия между ними и изображениями на экране ноута не позволяли однозначно определиться с тем, имеется здесь хоть что-то съедобное, или нет. Вера Евгеньевна натрясла в кулёк некоторое количество зёрнышек из колосьев трёх видов, напоминавших пшеницу, и смолола на антуражной кофемолке. Штуковина оказалась работоспособной. Тесто замесилось из муки, полученной из всех видов зёрен, а испеченные в сковороде под крышкой от котелка постные коржики признали съёдобными. Одна беда, колос "отпускал" только небольшую часть зёрнышек, так что этот вид добывания пропитания обещал оказаться трудоёмким. День работы ради трёх лепёшек — это для истинных трудоголиков. И если зерно не всё вытряхивается из колоса, значит, созревание происходит не одномоментно. Неизвестно когда началось и когда завершится. Так что, выходит, с каждого места можно не по разу пытаться собирать урожай, а с интервалом в недельку или две.

То, что они обживаются, Славку радовало, потому что становилось удобней, и раздражало, потому что затрудняло будущий переезд. Куда? Облюбованное место в балке следовало посетить на лодке, осмотреться, спланировать постройки, определиться с материалами… и не следовало медлить с разведкой вдоль реки и по её противоположному берегу. На их ежедневно пускаемый в воздух столб дыма так никто и не пришёл.

***

В путешествие по реке отправилась молодежь. Сначала переплыли на другой берег. Вообще-то Славка и раньше мог бы это сделать, на воде он держится уверенно. Не было причины так напрягаться. Собственно, это так и оказалось. Короткий песчаный пляж, почти сразу переходящий в глинистый. Затем обрыв метров шесть. А там — равнина с травой и кустарником.

Прошли вглубь берега и через полкилометра снова оказались на берегу водоёма. Извилистое русло со слабым течением шириной в полсотни метров. Противоположный берег снова обрывистый, в то время как этот — пологий. Много деревьев, всё как всюду.

Вернулись к лодке и, придерживаясь узкой прибрежной полоски стоячей воды, погребли вверх по течению. Славка наваливался на вёсла, сидя лицом назад ближе к корме, а Рипа с копьем в руках поглядывала вперёд. Хорошо продвигались, неспешно, но уверенно. Прошли несколько плавных поворотов и оказались у верхней оконечности острова. Еще несколько километров в том же направлении привели их к новой развилке. Итак, река имеет широкую пойму с разветвлённой сетью русел, и, как следствие, омывает массу островов. Путаться в этом лабиринте можно до бесконечности, а признаков присутствия людей не видно. Хотя, конечно, в этих местах, чтобы кого-нибудь найти, надо осматривать каждый куст.

Домой шли по стрежню, пользуясь сильным попутным течением. Это они за день, оказывается, успели отойти от места стоянки километров на пятнадцать.

На следующий день аналогичную вылазку предприняли в южном направлении, в сторону низовий. Три часа дрейфовали, а потом, чередуясь, пять часов гребли обратно. Единственное, что обнаружили — это окончание острова, который переходили вчера. Просто в большую реку влилась малая. Тут оказалась длинная песчаная коса, широкий разлив и было очень мелко.

На третий день отправились, наконец, в балку. Для того чтобы попасть в речушку, потребовалось преодолеть заросли камыша. Здесь удобнее действовать шестом. А потом по узкому извилистому руслу поднялись до места, облюбованного во время автомобильной разведки. Оно их не разочаровало. И оказалось до него ближе, чем показалось Славке по первому впечатлению. Километров семь или восемь, потому что дорога заняла примерно полтора часа. По прикидкам перепада высот, на глазок, конечно, выходило, что подъем воды в большой реке сюда не доходит, а разлив в этом месте происходит за счёт притока с собственных верховий.

Прошли выше. По мере продвижения, возникало понимание, что чем дальше — тем гуще и обширней прибрежные заросли. Местами это напоминало настоящие леса, хотя деревьев хвойных пород в них не заметили. В нескольких местах высаживались и осторожно, держа наготове всё те же копья, осматривались. Самым важным наблюдением оказалось то, что выше полутора метров вода здесь не поднималась, во всяком случае "пояски" на стволах деревьев и нанесённый половодьями мусор указывали на это определённо. А ещё, здесь можно было разжиться сушняком. У многих крупных деревьев нижние сучья поотмирали. Отламывай, отрубай или спиливай — без разницы. И встречается шиповник. Его многометровые ветви сплетаются в такие стены, что представляют собой абсолютно непроходимые заросли.