Странный приятель. Тайна Врат

Что там случилось – наткнулся ли тооредаанец на мель, проводил какой-нибудь ремонт или просто решил пожертвовать собой, чтобы дать возможность уйти остальным, – кредонец проверять не стал. Он последовал за основной эскадрой противника, однако выстрелом из пушки подал какой-то сигнал и расцветил свои мачты новым набором флажков.

Только третий и четвертый из вражеских кораблей соблаговолили изменить курс и направились в сторону стоящего со спущенными парусами тооредаанца. Но зато это были самые крупные из кредонских фрегатов с самым большим количеством пушек и многочисленной командой. На то и был расчет!

Адмирал выбрал правильное место для стоянки. Три или четыре версты до противника кредонским кораблям пришлось идти широкими зигзагами, преодолевая сопротивление встречного ветра. За это время «Морской гусь» – так назывался тооредаанский корабль – успел поднять паруса и даже двинуться прочь от берега, видимо, чтобы иметь возможность хоть какого-то маневра, а не быть зажатым в полосе прибоя. Потом он немного довернул, надеясь то ли ускользнуть от противника, то ли занять наилучшую позицию, встав точно на ветер. Впрочем, все эти уловки были тщетны, и обе стороны это понимали. Кредонские корабли имели такое огневое преимущество, что все эти маневры были не более чем судорогами умирающего.

Но вот когда из-за высокой кормы тооредаанского флагмана появились еще два суденышка, с большой скоростью устремившиеся навстречу противнику, для кредонцев это стало сюрпризом. Один кораблик, скорее напоминающий большую шлюпку, был каким-то грязно-серым и невзрачным и не привлек к себе особого внимания. А вот второй – довольно большая купеческая шхуна, явно новая и, судя по всему, имеющая высокие мореходные качества, – мог представлять собой опасность. Конечно, исключительно в виде брандера. Как известно, эти тооредаанцы в последнее время навострились воевать именно в такой манере. Так что надо ли удивляться, что огонь погонных[3] орудий обоих фрегатов сосредоточился именно на шхуне?

Но пушки на носу были не самые большие, да и фрегатам приходилось бороться с не слишком постоянным ветром в бухте, так что ядра редко попадали в новенький красивый кораблик, а если и попадали, то не приносили значительного ущерба.

А всеми забытая и позаброшенная серенькая, но чертовски быстрая torpeda, видимо нисколько не жалеющая об отсутствии внимания к своей персоне, сумела подойти к одному из кредонцев почти в упор, проигнорировав запоздалый залп палубных фальконетов, после чего на высокий борт полетели крюки кошек, а об обшивку разбились какие-то кувшины с резко пахнущей жидкостью. И вот – суденышко мгновенно окуталось густым черным и на редкость вонючим дымом, среди которого вились языки оранжевого пламени, а оставшиеся в живых члены экипажа спешно попрыгали в еще более крохотный ялик, который тащили за собой на буксире (в холодном море не поплаваешь) и начали удирать в сторону своего корабля.

В них, конечно, стреляли. Но не попали. Демонски жаркий огонь, который невозможно было затушить даже водой, уже вовсю лизал борт фрегата, перепрыгивал на паруса и такелаж, мешая стрелкам целиться.

Не прошло и десяти минут, как гордый и красивый кредонец превратился в огромный костер. И языки пламени, ревя от ярости и злобы, прыгали по нему от самой ватерлинии до клотика грот-мачты.

Зрелище было настолько жуткое, что капитан второго фрегата, забыв о своей главной цели, отдал приказ развернуться к направляющейся к нему шхуне всем бортом, чтобы полноценным залпом уничтожить этот кошмар. Ведь коли эффект от шлюпки-переростка был столь ужасен, чего можно ждать от полноценного судна?

Но и офицер, управлявший брандером, и его матросы тоже не были простачками. Они в свою очередь принялись маневрировать, желая избежать бортового залпа. Два корабля начали свой танец. Очень красивый, если смотреть со стороны и если забыть, что каждое па танцоров преследует одну цель – уничтожить другого.

Неизвестно, чья бы взяла в этом поединке, если бы одинокий тооредаанский не то фрегат, не то купец, ведомый лучшим адмиралом королевства – оу Ниидшаа, не завершил свой хитрый маневр бортовым залпом, сотрясшим кредонца от носа до кормы.

Капитан линейного корабля так увлекся своими маневрами с брандером, что прошляпил главного врага. Казалось, что он еще далеко и вполне безопасен. Приходится чуть отвернуть, чтобы поймать ветер, вот марсовые, срывая многолетние мозоли на ладонях, тянут концы, ловя ветер, а рулевой бешено крутит штурвал, пытаясь предупредить очередной маневр брандера.

И вдруг перед носом – борт чужого судна. Из уже открытых портов вырываются дым и пламя, и ядра проносятся вдоль всего корабля, снося все на своем пути: такелаж, мачты, экипаж…