Странный приятель. Тайна Врат

Зато Ренки почувствовал, как после этого изменилось отношение к нему в мичманском кубрике. Словно бы он совершил некий ритуал, став одним из них. Впрочем, так оно и было. И хотя трудностей, что физических, что умственных, не убавилось, жить почему-то стало полегче, ведь окружающие перестали относиться к нему как к чему-то чужеродному.

Хотя физические трудности удручали молодого офицера не так жестоко, как собственное отставание в науках. Но ведь армейскому офицеру, учившемуся совсем иным вещам, трудно равняться в этом с флотскими, которые с юных лет постигали именно эти, столь необходимые моряку науки. Пришлось обращаться за помощью к Готору.

Надо отметить, что сам Готор с самого начала плавания выбрал для себя особое развлечение. Практически каждый день он приглашал в свою каюту Коваада Кааса и, выставив перед дверью часового из банды, подолгу беседовал с «купцом». А потом еще несколько часов, с позволения капитана «Морского гуся», сидел в уголке на мостике, читая какие-то бумаги и даже делая выписки из них.

Коваада Кааса, кстати, тоже поселили в отдельной каюте, к большому неудовольствию одного из вторых лейтенантов «Морского гуся», ранее делившего это помещение со своим товарищем.

Увы, товарищ погиб во время штурма Тинда, и каюту забрали под «камеру» для загадочного пленника. Впрочем, Каас жил там не один, а в компании женщины средних лет и ее ребенка, без которых он отказывался покидать остров.

На вопрос, кем именно приходятся ему эти люди, старый мошенник отвечал весьма расплывчато и быстро старался перевести разговор на что-то другое, а сама женщина, тихая и невзрачная на вид, предпочитала отмалчиваться. Впрочем, по понятным причинам из своего «узилища» она выходила редко и только в сопровождении Кааса.

Дроут с Киншаа и потихоньку выздоравливающий Тагаай, приставленные бдить за этой странной «семейкой», клятвенно уверяли Готора: «Баба эта ему точно не жена и вроде даже не любовница. Да и ребенок не пойми каким боком ему родней приходится». Однако явно было видно, что Каас дорожит этими двумя и очень беспокоится о них.

Когда Ренки пришел к Готору за помощью, тот в очередной раз сидел на мостике «Морского гуся», погрузившись в свои бумажки.

– А?! – вынырнул он из глубины своих мыслей, когда Ренки окликнул его снова. – И тебе привет. Вот, ковыряюсь в бумажках… Интересную подборку сделал наш приятель. Не зря мы на этот Тинд съездили, ох не зря! Будто бродил в плотном тумане, а сейчас огонек маяка увидел. Что ни говори, а толковый мужик этот Коваад Каас. Умеет информацию собирать! А ты чего?

– Извини, что отвлекаю, – слегка язвительно ответил Ренки, которому вид настолько погруженного в раздумья приятеля показался забавным и напомнил классического рассеянного Профессора из балаганных пьес. – Ты, помнится, предлагал мне свою помощь…

– Хм… – выслушав просьбу приятеля, ответил Готор. – Тригонометрия? У нас она вообще-то немножко отличается от вашей, так сказать, видом. Но математика на то и является царицей наук, что ее законы универсальны во всех мирах и вселенных. Так что без проблем, могу тебе с этим помочь.

– Но если отличается, я смогу?.. – начал было Ренки. – Ведь другие-то…

– Да-а-а, – махнул рукой Готор, без долгих объяснения понявший, что волнует друга. – Я же говорю: немного другое оформление, другие значки, а суть не изменится, так что сможешь «играть с новыми друзьями» на равных. И вообще, вся эта навигация – не такая сложная и таинственная наука, как кажется непосвященным. А по сути-то надо всего лишь научиться нескольким «трюкам» и быть очень аккуратным при их исполнении.

– Вы так полагаете, сударь? – раздался голос чуть со стороны. И оба приятеля вскочили на ноги, по традиции приветствуя капитана, взошедшего на мостик.

– Простите, если как-то принизил вашу профессию, – с небольшим поклоном, улыбнувшись, сказал Готор, который уже довольно близко сошелся с капитаном «Морского гуся» и понимал, что в его словах звучит не столько обида, сколько ироничный вызов. – Но я действительно так думаю.

– И готовы подтвердить это делом?

– А что мне теперь остается? – развел руками оу Готор. – Придется отстаивать честь армии!

Кончилась эта затея тем, что Готор начал преподавать для всех свободных от вахты мичманов. Причем его лекции регулярно посещали и офицеры корабля, включая капитана. Даже сам оу Ниидшаа несколько раз соизволил появиться на занятиях, дабы оценить то, о чем так увлеченно рассуждают офицеры в кают-компании.

Потом адмирал начал вызывать Готора в свою каюту и что-то долго там обсуждать с ним. А на кораблях тооредаанской эскадры вдруг резко уменьшился запас бумаги, зато полки в каюте адмирала заполнились чертежами весьма странных кораблей, никогда ранее не виданных пушек и боеприпасов к ним, удивительными механизмами и листами, испещренными какими-то формулами и расчетами, схемами боевых порядков и сражений.