Странный приют (СИ)

Гермиона задумчиво вернулась в котедж, и увидела там плачущую Флёр, прижимающую дочь к груди. Вскоре с работы вернулся Билл, а там и Рон подошел. Последними, как всегда, прибыли мистер и миссис Уизли, сразу стало невыносимо шумно. А Гермиона тихо сидела в уголке, и думала о том какая она все-таки идиотка, никого не интересовало почему ее нет за столом. Даже Рон вспоминал о ней только когда было нечего есть или не находя ее в постели. И почему она все это терпит ? Габриэль советовала сестре полечиться ? Ну что-же, воспользуемся ее советом.

====== Флёр Уизли. ======

Флёр Уизли.

Она уже больше не плакала. Ее перестало наконец ломать от того что его не было рядом. И теперь она со всей ясностью за последние шесть лет, осознавала, что попалась как дурочка. Если-бы не сестра, она так-бы и оставалась в этом рабстве, и страшно подумать что было-бы когда выросла ее дочь. Да, Уизли не хотели отступаться даже после того, как ее муж погиб на очередных раскопках, выполняя задание гоблинов. Они хотели забрать ее Виктуар, но Габриэль и Гарри не дали им этого сделать. Вот только, она сразу поняла что это не было случайностью, и проклинала гоблинов. Разумеется она даже не могла предположить что к этому приложила свою руку ее сестра. Слишком неожиданный вызов, слишком жесткие условия, разумеется он мог отказаться, но слишком уверился в своем мастерстве и силе. И через несколько часов после его смерти, она уже лежала в Мунго, где над ней колдовали лучшие специалисты, снимая рабские цепи, столько лет сковывающие ее. Но тогда она только проклинала их всех, и не хотела жить, хотела вернуться домой, и тихо умереть там в одиночестве. Даже про дочь она тогда не вспоминала, слишком сильна была привязка к Биллу Уизли. Но время шло, а целители знали свое дело, и она стала приходить в себя. На это потребовалось полгода. Истерика случилась когда она поняла что не помнит что с ее дочерью. Но уже через сорок минут, дрожащими руками обнимала свою малышку, которую привели Гарри и Астория, и слушала ее счастливый детский лепет, что мамочка наконец вылечилась, и рассказы о том как хорошо у папы Гарри, и о том сколько у нее подружек и друзей. После этого они стали приходить регулярно, а скоро ее должны были отпустить долечиваться домой. Вот только она не знала куда ей идти, когда на весенних каникулах к ней зашла сестра.

- Не тупи, Флёр, – категорично заявила Габриэль, – поживешь со мной у Гарри, как почувствуешь что силы вернулись, уедешь домой, к родителям, или может кого найдешь себе.

- Там вас и так много, – вяло отнекивалась Флёр, – куда еще и меня, да с моими-то проблемами ?

- Вот именно, – продолжала настаивать младшая сестра, – за тобой присмотр нужен, куда тебя сейчас одну оставлять ? И Виктуар там хорошо, подружки, друзья, зачем лишать ребенка радости ? Особняк огромный, и ты никого не стеснишь, поверь, может потом и уходить не захочешь, – игриво подмигнула она.

- Габриэль ! – возмутилась старшая, – что ты несешь ? Он младше меня на три года ! И у него и так девушек хватает, да еще и ты теперь, – уже тише пробурчала она.

- Ой, насмешила ! – рассмеялась Габриэль, – а я младше него на шесть лет, и что ? Кому и когда это мешало ? Да и никто не заставляет тебя присоединяться к НАМ, просто живи, воспитаешь дочь, а захочешь своей жизни так уйдешь, – она пожала плечами, показывая что не понимает в чем проблема, – Гарри обязательно поможет, я уверена.

- Я подумаю, – наконец сдалась молодая женщина, – сколько ты еще у него пробудешь ?

- Неделю, потом назад, – сказала девушка, – экзамены сдам и вернусь, не сходи с ума, сестренка. Жизнь еще только начинается, а у тебя хороший шанс прожить ее так как захочешь сама. Вот поживешь у Поттера пока я не приеду, и сама все поймешь.

Сейчас, в начале лета она понимала, о чем ей говорила младшая сестра. У Гарри Поттера, Флёр чувствовала себя как дома в глубоком детстве. Ей никто не завидовал, она подружилась с девушками, ее дочь играла с другими детьми, и никто не делал разницы и никак не давал понять что она не одна из них. Поначалу ее это удивляло, потом радовало, а вскоре пришло сожаление. Именно потому-что она тут лишняя. Это никак не проявлялось в отношении к ней, но она просто кожей чувствовала что ей не место здесь. После пережитого она не была уверена что сможет еще раз наладить с кем-то отношения. А может быть ей все это чудилось, и ей на самом деле были рады в этом доме. Она уже не знала. А еще – гордость, о которой она не вспоминала шесть лет, подняла голову, и как всегда не вовремя. Она хотела остаться среди них, в этом уютном маленьком мирке, пропитанном любовью и доверием, хотя ни разу не слышала этих слов ни от кого. Хотела, но не могла сделать первый шаг. Однако это и не понадобилось. Дочь решила за нее.