Странный уик-энд инспектора Роджера Уэста

– Нет, не думаю. Он, по-моему, их сразу же сжигал. Как-то однажды, уже совсем в отчаянии, я стала шарить у него повсюду и ничего не нашла.

– Почему вы не сказали об этом доктору Арнольду или сэру Ланселоту, или хотя бы Тентендену?

– Сидней просил меня хранить это в тайне, и я никогда его не ослушивалась. К тому же, я видела, какой он несчастный, и я готова была сделать что угодно, только чтобы доставить ему удовольствие.

Приехали за Сиднеем Ричардсоном и с большими предосторожностями понесли его в карету. Врач посоветовал его жене отправиться вместе с ним.

В тот момент, когда врач собирался уехать, Уэст подошел к нему.

– Можете ли вы мне уделить минуту, доктор?

– Да, но говорите скорей, мистер Уэст. Пациент очень слаб.

– Я буду короток. Лекарство, которое вы дали мистеру Ричардсону, единственный виновник его состояния?

– Что вы вообразили?.. Разумеется, нет. Снотворное, которое я ему дал, совершенно безвредное. К несчастью, он, видимо, решил немного успокоить свои нервы и усилил дозу. Он опорожнил тюбик с лекарством, которое он обычно принимал по одной штуке.

– Значит, он сознательно покушался на свою жизнь?

– Я не полицейский, инспектор. Все, что я знаю, это то, что существует очень мало шансов, что мы спасем его.

Следствие продолжается

Подъехав к дому, Тентенден и Броун могли видеть, как машина доктора Арнольда исчезла вместе с санитарной каретой.

– Какая история, – сказал суперинтендант, нахмурившись. – Никогда бы не подумал, что Сидней дойдет до этого... Хорошо, если его спасут.

– Врач не такой оптимист... А в Бракен Хилл что нового?

– Удалось освободить машину мисс Роз... К несчастью, существует опасность – так как скала продолжает обваливаться и море грозит унести все с минуты на минуту.

– Скажите же вашим людям, чтобы они соблюдали осторожность, у нас и так слишком много жертв.

Затем Роджер рассказал коллегам об угрозах, получаемых Ричардсоном.

– Его жена утверждает, что все началось после забастовки.

Я начинаю думать, что эта проклятая забастовка отличный предлог. На нее можно свалить все.

– Тем не менее, именно с этого времени он и переменился.

– Миссис Ричардсон утверждает, что повсюду искала эти письма. Но нам нужно быть уверенными. Мы разделимся и каждый будет искать самостоятельно.

Если мы ничего не найдем, то, по крайней мере, будем уверены, что их не существует.

Они обшарили весь дом от подвала до чердака. Это потребовало у них более двух часов, но несмотря на все усилия, они ничего не нашли.

Роджер мог тем временем констатировать, что семья была далека от бедности. Роз имела почти две тысячи фунтов в год, Ричардсон более пятидесяти и его жена тридцать тысяч фунтов.

Каждый из супругов сделал завещание, в котором треть завещалась дочери, а остальное партнеру по браку. Все тут было нормально.

Рассматривая пачку чеков, Уэст заметил, что самые большие траты были сделаны за три последних месяца. Общая сумма выплат выглядела довольно внушительно: три тысячи фунтов.

– Может, его шантажировали? – предположил суперинтендант Тентенден, когда узнал об этой находке.

– Возможно.

– Если это так, признайтесь все-таки, что шантажист показал себя очень скромным, – заметил Броун.

– Это могло означать оплату Раггу и его банде.

– Если допустить, что они замешаны в эти дела. Я спрашиваю себя, как мог Сидней использовать их... Не забывайте, существует возможность, что это они спустили машину с обрыва.

– Да-а... Мы не сильно продвинулись вперед в нашем деле.

Уэст внезапно почувствовал всю свою усталость. Тентенден заметил это и сказал:

– Я сделал необходимое распоряжение, чтобы дом находился под наблюдением... Мы ничего больше не найдем здесь сегодня, поверьте мне. Если хотите знать мое мнение, лучше будет вернуться ко мне и выпить чашку чая.

Вернувшись домой, Тентенден обрадовался сообщению о том, что Роз Ричардсон находится в хорошем состоянии. Ее отец, напротив, не выходил из комы, и доктор Арнольд не надеялся его спасти.

Миссис Тентенден ожидала их всех троих и приготовила к их приходу гору сандвичей и чай. Она встретила их со своей обычной приветливостью и гостеприимством.

– Миссис Арнольд, жена нашего врача, попросила меня пойти ей помочь.

Бедная женщина находится в плохом состоянии.

– Не сомневаюсь в этом, – сказал суперинтендант.

– Больше ничего?

– Ничего... Языки, конечно работают во всю. Все кажутся такими уверенными и знающими, кроме меня, конечно, потому что у меня есть муж, который ничего не хочет мне сказать.

Суперинтендант стал весело смеяться и повернулся к друзьям:

– Вот так всегда... В сущности, ее тактика не плоха, так как я почти всегда кончаю тем, что спрашиваю ее, что она думает о ситуации. Итак, Мегги, каково твое мнение по этому поводу?

– Это не по-христиански насмехаться надо мной, но так как я не злопамятная, то я расскажу тебе то, что «говорят»... Думают, и я согласна с этим, что в мизинце Соли накоплено ненависти больше, чем любом другом гражданине Корби. Он никогда не простит фабрике, что она забрала у него немного земли, и это могло в конце концов разрушить его нервную систему.