Странный уик-энд инспектора Роджера Уэста

Эти два убийства привлекли внимание к Влеку, которого Ричардсон ненавидел.

Питер Ки, который совершенно отбросил свой высокомерный вид, казался удивленным.

– Я не понимаю, почему же он ждал так долго, чтобы отомстить, вы же сказали, что это стало его навязчивой идеей.

– Я разговаривал по телефону с одним из наших врачей-психиатров. Он уверяет, что это обычное явление в таких случаях, и что когда такой тип внезапно решается перейти к акции, это всегда бывает связано с насилием и жестокостью.

– Это отвратительно... Я думаю об этом и об его жене...

– Мы скоро допросим ее. В настоящий момент я продолжу свои соображения, которые помещу в рапорте.

Из-за своей ненависти к Чарли Влеку Сидней Ричардсон решил закрыть глаза на связь его жены с Иенсеном. Никакой другой руководитель предприятия не позволил бы подобного нарушения дисциплины.

– Это как раз то, что вы думали, Роджер, – пробормотал Тентенден.

– Да. Тем не менее, было трудно, чтобы не сказать невозможно, подозревать его только по этому случаю... Тат в своем заявлении упоминал о следствии, которое проводила Роз Ричардсон накануне и даже в день своего похищения.

Перед упорством молодой девушки, желающей добиться определения истинной причины поведения и состояния ее отца, бандиты спасовали, так как боялись, чтобы в своих розысках она не обнаружила что-нибудь, компрометирующее их, и решили устранить ее... Разумеется, что они ответят за попытку убийства. Во всяком случае, похищение дочери лишило Ричардсона остатка разума. Совершенно сумасшедший, он вернулся сюда, методически совершил порчу, которую вы сегодня обнаружили – и вернулся домой, чтобы покончить с собой.

– Когда подумаешь, что мы подозревали Блека, Соли и кое-кого из других...

– Тат и его банда все сделали для этого. Они несколько раз забирали машину фермера, а тот даже не подозревал этого. Вот почему Роз узнала машину во время ее похищения. А вчера на скале именно Рагг отпустил тормоз.

– Надеюсь, что он дорого заплатит за свои действия, которые стоили жизни двум людям, – проговорил Тентенден с ненавистью в глазах.

– Да, правосудие должно свершиться.

Сэр Ланселот казался расстроенным. Все же он с заметным облегчением пробормотал:

– Благодарение Богу, Сидней мертв. Правосудие для нашей семьи завершено.

Поль, который потерял весь свой сарказм, отрицательно покачал головой:

– Нет, я не придерживаюсь твоего мнения, отец. Было бы справедливее, если бы он предстал перед судом. Он, прямо или косвенно, ответственен за четыре смерти.

– Да, это правда, не считая Роз, жизнь которой была спасена просто чудом.

– Да, это совершенно верно. Тем не менее, мистер Уэст, остается один пункт, который по-прежнему неясен: вы, кажется, сказали, что с самого начала поведение Сиднея вам показалось подозрительным. Почему же, в таком случае, вы не последили за ним, он наделал бы меньше бед.

– Может быть... Как я вам сказал, он не показался мне человеком рассудительным, особенно по отношению к Иенсену, но от этого до подозрения его в убийстве, во время которого у него было превосходное алиби, лежит слишком большое расстояние. Во всяком случае, если бы миссис Ричардсон была бы более лояльной и помогла бы нам, если бы даже ваша кузина Роз была бы более доверчивой и также хотела бы нам помочь, мы безусловно смогли бы избежать того, что случилось.

Сэр Ланселот вздохнул:

– Нельзя винить Мэри. Это преданная жена, и ее роль была не из легких. Я должен ей отдать должное.

Поль пожал плечами.

– Давно пора!.. Когда подумаю о том, что наша семья рассматривала союз Сиднея и Мэри, как постыдный мезальянс... Снобы! Вот кто мы такие, без исключения – все!.. Я надеюсь, что ее больше не станут беспокоить расспросами... Бедная женщина!

– Нет, я не думаю, хотя мы можем обвинить ее в том, что она не сказала нам, что ее муж вернулся на фабрику после возвращения из Кембла, вчера вечером. Несмотря на всю свою преданность и доброе желание, она не смогла помочь ему. Это не выход из положения, всегда уступать тому, кого любишь и не огорчать его.

Уэст решил покончить с разговорами, и в компании Броуна и Тентендена пошел к своей машине.

При входе на фабрику столпились рабочие. Они слушали с молчаливым вниманием то, что, взобравшись на ящик, говорил один из них.

– Всегда расплачиваются одни и те же, поверьте мне. Кто оплатит сумасшествие Ричардсона?.. Дирекция?.. Персонал?.. Разумеется, нет... Вы и я, безусловно, так как они воспользуются первой возможностью, чтобы уволить многих. Итак, объединяемся и если они посмеют сократить некоторых из нас, устроим забастовку до тех пор, пока они не откажутся от этого... Один за всех и все за одного, а наш синдикат поддержит нас.

Полицейские влезли в машину. На них никто не обратил внимания.

– А Блек?.. Разве это справедливо, что его до сих пор держат под стражей?

– неожиданно спросил Тентенден.

– Что мы можем сделать кроме того, как ожидать завтрашнего дня, когда коронер объявит ему, что он свободен. Но ничто вам не мешает поехать к нему и рассказать обо всем. Что касается меня, то я должен составить рапорт на Рагга и его компаньонов.