Странствие Кукши. За тридевять морей

С городских стен и холмов взору открывается широкое устье, переходящее в простор залива. По сверкающей глади движутся несколько десятков кораблей. Человеку с острым зрением видно, что на носу у каждого из них возвышается какая-то страшная голова на длинной шее, а на корме – хвост. Мерно шевелятся ряды длинных весел. Кажется, будто приближается стадо чудовищных сороконожек.

Городские фонтаны журчат по-прежнему, в садах громко щебечут птицы. Но никто уже не слышит этих звуков, еще недавно доставлявших столько удовольствия людям, у которых был досуг их слушать.

Воины городовой рати спешат проверить оружие и доспехи, тащат на стены метательные орудия и камни. Все горожане, способные носить оружие, отныне составляют ополчение. Каждый отправляется к месту сбора того отряда, к которому приписан.

Городские ворота пока еще распахнуты, в них вливается толпа перепуганных насмерть жителей предместий, которым нападение врагов грозит бедой в первую очередь. Жители гонят скот и подталкивают повозки, нагруженные скарбом. Истошное мычание коров и жалобное блеяние коз сливаются с плачем детей и рыданиями женщин.

Но вот ворота затворены, мосты, перекинутые через ров, убраны, город замирает в напряженном ожидании.

Викинги пытаются взять город с налету, однако вынуждены отступить с большими потерями. Начинается осада. Она длится несколько дней, не принося осаждающим никакого успеха. Викинги раз за разом храбро бросаются на приступ, но каждый раз их приступ бывает отбит, и они откатываются назад, потеряв много людей.

Жители города отчаянно защищаются. Они засыпают нападающих градом стрел, дротиков[57] и камней. Самое страшное – это камни. От камня брошенного сверху, не спасает ни шлем, ни кольчуга. А камней в этом городе, как видно, неиссякаемый запас. Да и не мудрено, у них ведь все постройки каменные – в случае чего, можно начать разбирать дома.

Если какому-нибудь ловкачу удается все же забраться по лестнице на крепостную стену, на него с такой яростью кидаются защитники города, что воин, каким бы доблестным он ни был, в конце концов погибает.

Горожане и во время затишья не оставляют викингов в покое – на стенах города установлены метательные орудия, которые довольно далеко мечут большие камни. После того как горожанам удалось разбить у викингов несколько кораблей, пришлось отвести корабли подальше от города.

Викинги пробуют взобраться на стены ночью, под прикрытием темноты, но, заслышав шум, защитники города бросают со стен горящую просмоленную ветошь и, осветив таким образом поле сражения, берутся за камни.

В расчеты Хастинга не входит долгая осада, подобное занятие не для викингов. Но как быть? Неужто так и уйти ни с чем, оставив «вечный город» неразоренным, не совершив главного подвига жизни? Хастинг велит оставить город в покое, чтобы бранный шум не мешал ему думать, и погружается в размышления. По прошествии нескольких дней удачливого морского конунга осеняет дерзкая мысль.

Глава тридцать седьмая ВЗЯТИЕ ГОРОДА

Дозорные на стенах и башнях неусыпно следят за вражеским станом, примечая малейшее передвижение викингов, любое их приготовление, чтобы очередной приступ не застал горожан врасплох.

Сегодня на глазах у защитников города происходит нечто необычное – от стана викингов отделяются трое и идут прямо к главным воротам. Они безоружны и, вне всякого сомнения, посланы для переговоров.

Их впускают в город. Один из послов, сухощавый, с черной бородой, немного умеет говорить на франкском наречии. В Луне же едва ли не каждый третий знает по-франкски, поэтому без труда отыскивается человек, понимающий чернобородого. Посол объясняет, что у них важное дело к владетелям города и к самому главному священнику.

Их препровождают в Большой городской совет. Туда вскоре прибывают бургграф и епископ. Послы сообщают им о цели своего посещения.

– Хастинг, конунг датский, – говорят они, – волею судьбы лишившийся престола у себя на родине, и люди, последовавшие за ним в изгнание, низко кланяются вам, владетелям этого прекрасного города. Быть может, вам уже ведомо, что мы, изгнанники из Дании, после долгих блужданий по бурным морям попали наконец в державу франков. Судьба предоставила нам эту страну взамен нашей потерянной отчизны, мы вторглись в нее и после множества кровопролитных битв с франками привели ее в покорность нашему конунгу.

Но когда мы начали там господствовать, мы поняли, что для нас нет на свете ничего дороже нашей суровой северной родины. И мы, вняв зову смутных надежд, пустились в обратный путь. Однако встречные западные и северные ветры вконец измотали нас, и вот мы, не по своей воле, а по жестокой нужде, оказались на вашем берегу.

Теперь мы просим вас: дайте нам мир, чтобы мы могли запасти продовольствия. Вождь наш тяжко болен, он полагает, что это ваш Бог поразил его за то, что он напал на вас вместо того, чтобы сразу попросить о помощи. Он жаждет принять от вас Крещение, взывает к вашему милосердию и благочестию и просит о погребении в городе, если успеет принять Крещение.