Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в ч

И часовой, что смотрел на звезды, и вся остальная немногочисленная охрана склада «сил самообороны» были уничтожены быстро и почти бесшумно.

Террористы взяли оружие, необходимое для захвата базы подводных лодок, и поспешили к дожидавшемуся их микроавтобусу. Микроавтобус раздобыл Хэйдзо.

Вскоре они были в аэропорту, где их уже ждал небольшой частный самолет, тоже нанятый Хэйдзо.

От невозмутимости полковника Роджерса не осталось и следа. Радиостанция американских войск на Дальнем Востоке прервала обычную программу, чтобы сообщить о событиях в Кумамото. Полковник был ошеломлен. Ведь этот Комура начал именно с рассказа о готовящемся нападении на склад «сил самообороны». И Роджерс ему не поверил. Но теперь… Кто может быть уверен в том, что террористы действительно не сделают попытки захватить подводную лодку?

Начальник базы ринулся из кабинета.

Уже через несколько минут полковник орал на дежурного так, что в штабе звенели стекла: огромную территорию базы — по ней можно было на танке разъезжать — охраняли лишь двое морских пехотинцев у ворот. Кто-то, неизвестно почему, отменил патрульную службу, и если бы террористам удалось проникнуть за ворота, их бы никто не мог остановить.

Полковник немедленно поднял по тревоге подразделение морских пехотинцев и приказал вызвать к себе начальника охраны, найти которого, впрочем, не удалось: в пятницу вечером он обычно уезжал в город, к знакомым.

Рано утром видеопленка с записью репортажа корреспондентов Эн-эйч-кэй о разгроме, учиненном террористами, демонстрировалась по телевидению. Крупным планом показывали взломанные двери склада, пустые ящики из-под автоматических карабинов американского производства, застывшие в предсмертной муке, искаженные гримасой боли лица убитых солдат охраны. По полу были разбросаны листовки с призывом к мировой революции. Вся страна не отрывалась от экранов. Япония негодовала. «Красные — убийцы! Коммунисты оставили свой дьявольский след. Коммунисты вооружаются. На кого они нападут завтра?» — трагически вопрошал диктор.

В одиннадцать часов утра состоялось расширенное заседание президиума центрального комитета компартии.

Утром Таро вскочил ни свет ни заря и, не завтракая, побежал к киоску.

С замирающим сердцем он раскрыл первую газету, вторую, третью… Ничего. «Неужели не придали значения моему письму? — спрашивал он себя в сотый раз. — Но ведь генерал подозревается в убийстве. Это же сенсация!»

Отец Таро всю жизнь читал одну и ту же газету, редакция которой однажды напечатала его снимок как старейшего подписчика и дважды предоставляла ему бесплатную годовую подписку. Мнение этого печатного органа в их семье считалось бесспорным, единственно правильным. Таро тоже верил в принципы беспристрастности и справедливости, провозглашенные создателями газеты. Он видел их портреты в старомодных костюмах эпохи Мэйдзи. И хотя слабо разбирался в модных спорах о газетах чисто информационных и о «газетах мнений», усвоил, что первые только излагают события, а вторые вместо информации печатают пропаганду, а потому доверять их сообщениям нельзя. В семье Таро ко второй категории неизменно относили коммунистическую прессу. Таро отправился в Токио, решив лично побывать в редакциях. С вокзала позвонил домой: мать сказала, что ему несколько раз звонил неизвестный мужчина и настойчиво осведомлялся, где можно его найти. Фамилии своей он не назвал, но оставил номер телефона с просьбой дать знать, как только Таро появится. Таро сказал матери, что у него срочные служебные дела, и обещал зайти попозже. Только повесив трубку, он сообразил: а может, его разыскивает Комура?

Все это время он и не вспоминал об инспекторе, а зря. Вот кто может посоветовать, что делать! Таро опять позвонил домой и записал на сигаретной коробке семь цифр. Бросил еще монетку, набрал номер. Трубку немедленно сняли.

— Алло, алло, слушаю вас. — Голос был мягкий и приятный.

— Простите, это Таро, мне передали…

— Да, да, конечно, — немедленно отозвался голос. — Очень рад, что вы позвонили.

Таро готов был поклясться, что слышит этот голос впервые в жизни.

— Откуда вы говорите?

— Из автомата.

На том конце провода возникла пауза. Таро показалось, что говоривший прикрыл трубку рукой и что-то сказал в сторону. Таро насторожился.

— А с кем я говорю, простите? — не выдержал он.

— Нам крайне нужна ваша помощь. — Голос неожиданно обрел значительность. — Речь идет о безопасности нашей родины, о государственных интересах Японии.

И опять странная пауза. Таро бросил трубку и выбежал из будки. Он чего-то испугался. Он прошел быстрым шагом метров триста, прежде чем совладал с собой и оглянулся. По улице текла толпа, но телефон-автомат, который он только что покинул, находился на некотором возвышении и был хорошо виден. Вокруг будки творилось что-то непонятное, какие-то люди осматривали ее.

Таро бросился в ближайший переулок, выскочил на параллельную улицу и на ходу втиснулся в отходящий автобус.