Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в ч

— Вначале я помогал ему в приготовлении красок — самых простых, из земляных орехов, из сажи, которую. он кипятил в сакэ, если мы с товарищем что-нибудь оставляли в кувшине — вместе с небольшим количеством риса и овощей ему приносили и кувшин сакэ, — продолжал Эдогава, заметив, что Акидзуки внимательно слушает. — Потом я попробовал делать маски сам и увлекся ими. Количество героев в театре Но не меняется уже несколько веков, но никогда не удается вылепить два одинаковых лица. Линия щек, разрез глаз — личность ваятеля отражается в каждой маске, и каждая маска буддийского монаха обладала душой. Через месяц он съездил в Киото и, вернувшись, рассказал, что мы можем смело покинуть наше убежище. Оккупационные власти арестовывали только военных преступников, занимавших высшие посты во время войны, да и то немногих. Мы с товарищем покинули гостеприимного монаха. Товарищ — с радостью, я — с неохотой. Его ждала семья, а мои родители погибли во время весенней бомбардировки Токио. Моему товарищу казалось, что открывается новая жизнь, он был по натуре очень деятельным, динамичным человеком. Я почему-то не испытывал таких радужных надежд.

— Ваш товарищ — депутат Нирадзаки? — прервал Акидзуки его воспоминания.

Эдогава согласно кивнул. Он отложил в сторону только что законченную маску — женское лицо с приподнятыми бровями и слегка искривленным ртом. Акидзуки узнал маску — в пьесе эта женщина бросается в воду, потому что муж обманул ее, — и вопросительно посмотрел на инспектора.

— Объясните мне, инспектор, что вы хотите узнать у меня.

Сэйсаку Яманэ позвонил младшему брату в управление.

— Кадзуо, к сожалению, мне все же придется уехать в Америку, — почти извиняющимся тоном сказал он.

— Да, но мы же уговорились съездить в воскресенье к матери и попытаться все-таки убедить ее переехать к нам, — удивился Кадзуо.

Сэйсаку пробормотал что-то невнятное.

— Хорошо, — решительно сказал Кадзуо. — Тогда мы хотя бы вместе поужинаем.

Он понимал, что старший брат звонит из лаборатории, и не все можно говорить в присутствии сослуживцев, тем более подчиненных. Кадзуо гордился своим братом: Сэйсаку по праву считался талантливым инженером-судостроителем — в нарушение японских традиций совсем молодым он возглавил в «Исикавадзима-Харима» самостоятельное направление.

По случаю отъезда старшего брата Кадзуо заказал ужин в дорогом ресторане. Обед в таких ресторанах, стилизованных под японские домики конца эпохи сёгуната, стоил не менее пятидесяти тысяч иен. В кабинеты приглашались и хостэсс высшего разряда — женщины, не имеющие ничего общего с проститутками, но способные привести клиента в приятное расположение духа.

Яманэ, правда, обошлись без хостэсс. Они хотели просто поговорить.

— Ты не можешь себе представить, как я гордился, что именно мне поручили эту задачу. Молодым инженерам не хватает самостоятельности, им негде развернуться. Их держат на побегушках, пока их творческий потенциал не увянет. А мне вот повезло.

Обычно умеренный Сэйсаку выпил, раскраснелся, говорил больше и громче обычного.

— Я получил возможность побывать у американцев и поучиться у них. Ведь в этой области нам пришлось начинать с нуля.

Кадзуо слушал вполуха. Он понял, что Сэйсаку действительно необходимо срочно лететь в Штаты, а что касается инженерных дел, то тут младший Яманэ ощущал себя полным профаном.

— Над чем же ты работаешь? — спросил Кадзуо, чтобы показать свою заинтересованность.

Последовал ответ, который Кадзуо совсем не ожидал.

— Я не могу тебе сказать, — Сэйсаку покраснел еще больше. — С меня взяли слово, что я буду сохранять тайну.

— Да, пожалуйста, пожалуйста, — согласился Кадзуо, безмерно удивленный таким поворотом дела. — Так ты работаешь на военных?

Сэйсаку молча кивнул.

По странному совпадению за соседним с Яманэ столиком оказался капитан второго ранга Катаока — молодой и подающий надежды офицер разведки, который курировал судостроение.

Утром этого дня вице-адмирал Тэрада провел у себя в кабинете узкое и секретное совещание. В нем участвовали представитель научно-технического отдела управления национальной обороны, директора и их заместители из двух научно-исследовательских институтов «сил самообороны» — первого, который занимается разработкой корпусов кораблей и корабельным оборудованием, и пятого, отвечающего за создание морских вооружений, а также член совета директоров компании «Исикавадзима-Харима» и Катаока.

На совещании упоминался и Сэйсаку Яманэ. Именно он был посредником в сотрудничестве японских судостроителей с американской судоверфью, которая после соответствующей договоренности на высоком уровне делилась с японскими коллегами секретной технологией. Эта верфь находилась в штате Вирджиния и называлась «Ньюпорт-Ньюс шипбилдинг энд драй док».

Поэтому, услышав в ресторане название этой судоверфи, Катаока, собиравшийся поужинать там с друзьями, обернулся и внимательно посмотрел на говорившего. Катаока сразу узнал Сэйсаку Яманэ.