Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание

Тэрада почти ежедневно интересовался у Иноки, как идет расследование убийства подполковника Ба Ина. Новые события вытеснили эту историю с газетных полос, следствие топталось на месте, и журналистам нечего было рассказать своим читателям. Сержант Дин исправно снабжал Иноки информацией, почерпнутой в полицейском управлении, но новости носили неутешительный характер. Найти человека, подбросившего полиции фальсифицированную пленку, не удалось.

— Неделю назад, — сказал Тэрада своему помощнику, — я обратился в Токио с просьбой посоветоваться в министерстве юстиции. Там есть люди, которые занимаются нашими ультралевыми. У меня отложилось в памяти, что в шестидесятые годы, в период их расцвета, наши леваки поддерживали какие-то отношения с зарубежными группами, в том числе, кажется, и с сингапурскими единомышленниками. Я оказался прав. Все эти ребята, отличившиеся в шестидесятых, состоят на особом учете в министерстве юстиции, даже те, кто отошел от политической деятельности. Сотрудники бюро расследований общественной безопасности побеседовали с теми, кто в прежнее время контактировал с иностранцами. Один из них заявил, что встречался с сингапурскими боевиками из несуществующей уже ультралевой группы <<Боевое знамя». Его зовут Окада.

— Знакомое имя.

— Он принимал участие в подготовке взрыва универмага в Токио и в расправе над своим же товарищем, которого обвинили в предательстве. В 1974 году его арестовали. Окада быстро раскололся, выдал всех, кого знал. Суд учел его раскаяние и назначил ему наказание — ниже низшего предела. Через четыре года он вышел на свободу. Теперь живет в Нагоя, работает автомехаником, вполне доволен жизнью.

— Перебесился и успокоился.

— Да, что-то в этом роде. Побывав в тюрьме, Окада разобрался в смысле жизни. Между прочим, когда-то с блеском окончил филологический факультет Токийского университета.

— Хороший автослесарь получает больше преподавателя литературы, — со знанием дела заметил Иноки.

— Образование дает о себе знать. Из Токио переслали запись беседы; когда он пускается в рассуждения, половину понять нельзя. Я думаю, там и в министерстве не во всем разобрались. Его спрашивают, например, почему он отказался от своей «революционной борьбы». Окада отвечает: «Мы напоминали Тесея, вошедшего в зеркальный лабиринт с целью поразить сердце минотавра, то есть империалистического государства. Пока Тесей продвигался по лабиринту, он питался абстрактной логикой, словами, оружием, человеческой плотью — тем же, чем и минотавр. Наконец, Тесей обнаружил минотавра… в зеркале, отражавшем изменившегося Тесея, более жестокого, чем в начале пути. Тесей вошел в минотавра, а минотавр в Тесея, где он воистину находился всегда».

— Крови они пролили много, и впустую, — подчеркнул Иноки.

— По-моему, они просто опоздали родиться. В 1945-м в отрядах камикадзе они были бы на месте.

— Сообщил он что-нибудь интересное для нас? — решился все же перейти к делу Иноки.

— Окада считает, что в те времена, когда он имел дело с сингапурскими леваками, среди них был только один человек, способный тщательно продумать и хладнокровно осуществить любой террористический акт, не оставив следов и запутав полицию.

— Кто же это?

— Некий Тао Фану. Окада называет его студентом философского факультета, но если этот Тао жив, то он уже давно не студент, а профессор.

— Подрывного дела, — подхватил Иноки. — Тао Фану фигурирует в списке террористов, составленном и сингапурской полицией. Они тоже числят его среди возможных убийц подполковника Ба Ина. Но, по сведениям самой же полиции, Тао Фану нет в Сингапуре. Они нашли в документах иммиграционного ведомства пометку о том, что в 1970 году он уехал из страны. Билет у него, между прочим, был куплен до Токио.

— Вот, видимо, тогда они и познакомились с Окада. Тот не мог твердо вспомнить дату их первой встречи — 1970-й или 1971-й. Но Окада уверял людей из бюро расследований, что Тао Фану в том же году вернулся в Сингапур.

— Нелегально, надо полагать, и под другим именем. Раздобыл новые документы и столько лет успешно водит полицию за нос.

— Похоже, так, — Тэрада задумался. — Нужно сразу решить один вопрос: стоит нам ставить в известность сингапурскую полицию о показаниях Окада или воздержаться?

— Есть смысл передать им копию, чтобы иметь возможность рассчитывать на ответную услугу, — предложил Иноки.

— Вы полагаете? — Тэрада по-прежнему был погружен в какие-то раздумья.

— Монопольное владение этой информацией ничем особо нас не обогащает, так что красивый жест нам ничего не будет стоить.

— А я думаю, стоит подождать. В Токио убеждены, что сумеют найти фотографию Тао Фану и точно выяснить, когда он вернулся в Сингапур. Наша иммиграционная служба работает лучше сингапурской.

Если это удастся, у нас появятся шансы первыми найти Тао Фану и самим выяснить, причастен ли он к убийству Ба Ина.