Странствие за Фарадоунами (без иллюстраций)

Животные опасались прихода осени, но не из-за ее естественной грусти и не из-за того, что она возвещала начало зимы. Причина была другая: после восхитительного летнего мира наступал сезон, когда уркку возмещали дни покоя временем самых ужасных в году убийств и резни. Набу теперь разрешалось наблюдать за уркку из его убежища в кустах, однако с ним постоянно был Брок, следивший, чтобы он не наделал глупостей. Хотя Набу и объясняли, когда он видел застреленных животных, что их смерть — дело рук уркку, этим летом он совсем запутался, потому что выстроенный им образ расы свирепых убийц никак не согласовывался с его новыми знакомыми, матерью и дочерью. Однако, когда он с растущим отвращением и стыдом смотрел, как существа его породы разносят по всему лесу боль и ужас, его замешательство сменялось закипающим гневом. С треском каждого раздававшегося в лесу выстрела он представлял себе причиненную им боль, и она откликалась во всем его теле. Броку постоянно приходилось сдерживать его порывы вылететь из кустов и напасть на уркку.

Той осенью положение с охотой сложилось особенно удручающее; похоже, в лес приходило куда больше уркку, и приходили они чаще обычного. Казалось, лес постоянно полон вонью пороха и сигаретного дыма, и куда бы ни пошел Наб, он всюду встречал следы уркку. Подлесок был растоптан, ветви переломаны, поганки выворочены пинками, а среди увядших коричневых листьев лежали клочки окровавленного меха и перьев. Лес выглядел оскверненным, и, не в силах вырваться из-под гнета почти постоянного присутствия уркку, Наб впадал то в тяжкую молчаливую депрессию, то в кипучую ярость.

Животные передвигались по лесу быстро и тихо, тайком прокрадываясь через кусты, так что казалось, будто весь лес вымер. Этой осенью кролики во главе с Пиктором пострадали особенно сильно по причине нового способа охоты, который означал, что теперь им грозит опасность даже ночью. Когда его применили впервые, Наб как раз выбрался в лес и наблюдал его в действии. Он сидел на корточках за старым гнилым пнем, подобрав гриб и осматривая его — нет ли червей, когда внезапно услыхал страшнейший шум, скрежет и лязг, идущий со стороны пруда. Подняв глаза, он увидел огромную громыхающую машину уркку, тяжело, вперевалку прущую через поле к лесу. Той ночью луну закрывали облака и было темно, но Наб различал контуры машины; на вид она походила на обычный трактор с большим прицепом, какие он видел в полях сотни раз, но отчего-то ночью трактор наводил ужас, словно огромный зверь. Достигнув середины поля, прилегающего к лесу, трактор остановился. И вдруг Наб ослеп от яркого столба света, ударившего прямо ему в глаза; он ничего не видел и ничего не мог предпринять. Мальчик потряс головой и в панике зажмурил глаза, а когда снова открыл их, то обнаружил, что свет уже не направлен непосредственно ему в лицо, а движется влево — исходящий от трейлера мощный белый луч зашарил по полю. Передвинувшись, свет обнаружил трех кроликов, которые кормились прямо перед лесом; они замерли, парализованные страхом и ослепшие — в точности как это случилось с Набом. Пара выстрелов прорезали ночь, и двое из трех кроликов упали на бок, молотя по воздуху ногами. Третьего выстрелы вернули к жизни и он рванулся бежать, но вместо того, чтобы свернуть вбок и таким образом выбраться из конуса света, он побежал вдоль бьющего с трейлера луча. Наб услышал гортанный голос уркку, который радостно завопил, предвкушая развлечение; машина залязгала и заскрежетала, преследуя кролика, который теперь жалко прыгал из стороны в сторону в своей световой клетке. Смех и крики уркку, пытающихся подгонять его, отдавались в ушах и голове Наба, и его замутило. Кролик в конце концов настолько устал и растерялся, что остановился и, обернувшись, побежал навстречу столбу света к трактору в последней отчаянной попытке скрыться от мучителей. Грохнул выстрел, от которого в ушах Наба зазвенело, и кролик как будто врезался в невидимую стену; его внезапно бросило кувырком назад, и его тельце упало на землю, подскочив на траве. Трактор остановился, двое уркку спрыгнули и побежали подбирать мертвых кроликов. Они бросили их в заднюю часть трейлера, а затем машина вернулась той же дорогой обратно и исчезла за холмом позади пруда.

* * *

Сочное осеннее золото в конце концов перешло в холодные серые оттенки зимы, и ветры сдули с деревьев немногие оставшиеся листья; только дубовые листы упрямо цеплялись за свои ветви, они последними появились и последними уходили.

Как-то в конце дня, через несколько лун после инцидента с кроликами, Наб ходил по лесу с Руфусом. Лис показывал Набу то место, где он видел немного звездчатки, растущей в глубине леса у небольшого ручья, и мальчик собрал пригоршню, чтобы съесть с несколькими лесными орехами из его запасов. Они возвращались в переднюю часть леса; голова лиса покачивалась вверх-вниз сбоку от мальчика.

— Ты сможешь собирать эту звездчатку всю зиму; я ее раньше там никогда не видел, — сказал Руфус.