Странствия дракона

— Успокойся! — Килара переступила через сброшенное платье; она хорошо понимала, что синяки не украшают ее прекрасную кожу. Что ж, еще одна причина, чтобы заказать новое платье… Она нырнула в свободную льняную тунику, которую сняла перед примеркой. Хотя это одеяние не имело рукавов, его складки почти полностью прикрывали большой синяк на правом предплечье. Ну, это она всегда сумела бы объяснить естественными причинами… на деревьях здесь столько сучков… Правда, она не слишком заботилась о том, что подумает Т'бор; к тому же всегда можно обвинить его самого. После кувшина молодого вина он мало что помнит…

— Нехорошо это, нехорошо, — продолжала бормотать Ранелли, подобрав красное платье и шаркая в свой угол. — Ты теперь — из племени Вейра. Нехорошо всадникам иметь дело с холдерами. И тебе тоже. Если кто-нибудь…

— Замолчи, старая ведьма! Говорю тебе, я — госпожа Вейра и могу делать, что хочу. Не то что моя мать. И я не нуждаюсь в твоих советах!

— Это-то я знаю, — сказала старуха так резко, что Килара с удивлением уставилась на нее.

Ну вот, опять она нахмурилась, на лбу появились морщинки. Нельзя, нельзя… так лицо выглядит совсем непривлекательным… Ладони Килары скользнули вниз, от груди к плоскому животу, натягивая тонкую льняную ткань. Талия тонкая, стройная… хоть она выносила пятерых. Но больше детей не будет. Теперь ей известен способ: чуть-чуть задержаться в Промежутке, и…

Рассмеявшись, она сделала пируэт, изогнув руки над головой… Ушибленное предплечье отозвалось болью. Килара зашипела сквозь зубы.

Значит, Мерон не хочет… Она томно улыбнулась. Он захочет — потому что этого хочет она!

«Он не всадник», — сообщила Придит'а, просыпаясь. В тоне золотой королевы не было осуждения, только констатация факта. Главным образом того обстоятельства, что ей, Придит'е, надоели прогулки, которые чаще заканчивались в холдах, чем в Вейрах. Когда, следуя капризу Килары, они посещали других драконов, Придит'а ничего не имела против. Но холд, где приходится выслушивать бессвязную испуганную болтовню стража порога… О, это совсем другое дело!

— Да, он не всадник, — с подчеркнутой покорностью согласилась Килара, но приятные воспоминания о последней встрече вызвали улыбку на ее полных красных губах. Это придает лицу мягкий, таинственный и заманчивый вид, решила она, поворачиваясь к зеркалу. Она шагнула поближе, но поверхность металла покрывали пятнышки ржавчины — из-за этого кожа казалась нечистой. Скорчив гримасу, Килара отвернулась. Ах, если бы она сумела найти мужчину, который понимал и обожал ее, как верный дракон! Например. Ф'лар…

«Мнемент' — для Рамот'ы, — донеслась к ней мысль Придит'ы. — У меня снова чешется».

Вооружившись щеткой с длинной ручкой, Килара отправилась на поляну, служившую старшей королеве Южного вейром. Днем солнце так нагревало почву, что та не успевала остыть за ночь. Хорошее место для лежбища; драконы любили тепло. Вокруг клонились ветви огромных лунных деревьев, усыпанные розовыми гроздьями цветов. В воздухе стоял одуряющий аромат.

— Мнемент' мог бы стать твоим, глупышка, — заметила Килара своей королеве, почесывая ей спину щеткой.

«Нет. Я не могу состязаться с Рамот'ой».

— Огонь брачного полета добавил бы тебе сил, — со вздохом сказала Килара, мечтая однажды обрести мужество и попытать счастья. — Для вашего рода тут нет ничего необычного в том, чтобы уступить отцу или подняться в брачном полете с матерью.

«Ты — моя мать», — ответила Придит'а, повернув к своей всаднице голову с большими опалесцирующими глазами. Восхищение, любовь, благоговейная привязанность и удовольствие слились в беззвучном голосе дракона.

Забыв про досадный изъян в новом платье и обидные намеки кормилицы, Килара нежно улыбнулась своей королеве. Разве можно сердиться на нее, когда она смотрит таким взглядом! Когда она так любит, так обожает Килару! Протянув руку, женщина стала благодарно почесывать чувствительное надбровье зверя, пока глаза Придит'ы не закрылись от удовольствия. Килара прижалась к огромной клиновидной голове, примирившись и с собой, и со всей вселенной, согретая бальзамом любви Придит'ы, неподвластная раздражению и гневу…

Затем она услышала вдалеке голос Т'бора — он давал какие-то распоряжения подросткам, — и очарование прошло. Резко выпрямившись, Килара с тоской подняла глаза к небу. Во имя Первого Яйца, почему судьба предназначила ее Т'бору? От него не много радости в постели… Она никогда не испытывала с ним того, что с Мероном, — кроме тех мгновений, когда Орт' догонял Придит'у, конечно… Но Мерон прекрасно справлялся и без дракона. Мерон был жесток и честолюбив. Может быть, вместе они могли бы править всем Перном.

— Добрый день, Килара.