Странствия Шута

Выбравшись на утоптанную тропу, я пустил лошадь рысью, а когда проселок вывел на торную дорогу, бросил в галоп. Но едва я почувствовал, что чалой становится тяжело, я натянул поводья, и мы снова перешли на шаг. Я никогда особенно не верил ни в Эду, ни в Эля, но в ту ночь я молил богов, чтобы мое дитя нашлось целым и невредимым, чтобы Би просто где-то спряталась. Я мучился, выстраивая тысячи предположений о том, что могло случиться. Вдруг Би осталась в тайном лабиринте без еды и воды и не может выбраться? Что, если она была в конюшне, когда начался пожар? Или задохнулась в дыму? Или Шун сделала с ней что-то страшное и сбежала, подпалив дом?

Но ни одна из моих догадок не объясняла, почему слуги утверждают, будто не знают ни леди Би, ни леди Шун. Я крутил то, что нам было известно, так и эдак, но картина не складывалась. Ночь была холодной, и на меня навалилась усталость. Чем ближе я подъезжал к Ивовому Лесу, тем меньше мне туда хотелось. Лучше будет заночевать в Дубах-у-воды… С удивлением поймав себя на этой мысли, я тряхнул головой, стараясь прийти в себя. Я снова пустил кобылу галопом, но к тому времени, как впереди показались огни Ивового Леса, на сердце у меня было как никогда тяжело.

От холки лошади уже поднимался пар, когда я вывел ее на подъездную дорогу. Даже в морозной ночи я чувствовал запах гари от конюшни и погибших в ней животных. При мысли о том, что ни конюшни, ни лошадей больше нет, сердце мое снова сжалось – ведь это означало, что и моей дочери может не быть в живых. Но когда я спешился и крикнул слуг, то снова воспрянул духом, разглядев, что дом не пострадал. Огонь не перекинулся на него. Тут я вдруг почувствовал себя невероятно выдохшимся. Соображать стало до ужаса трудно. «Би», – напомнил я себе и оттолкнул сонливость.

Чейд, я дома. Конюшня сгорела.

Мое послание никуда не отправилось. Внезапно стало трудно дышать, каждый вдох давался с трудом.

Чейд! Неттл! Дьютифул! Олух!

С каждой попыткой удушье усиливалось. Поток Силы никуда не делся, он был тут, рядом, такой плотный, что казалось, можно потрогать, но что-то расщепляло мои послания на отдельные волокна. Изнеможение накрыло меня с головой, ужас сдавил сердце. Страх перерос в отчаяние, и я оставил попытки. Я снова крикнул слуг и обрадовался, услышав собственный голос.

Слуга распахнул дверь, и до меня донесся скрип дерева по крыльцу. В свете фонаря в руках слуги я разглядел следы ударов. Кто-то вломился в мой дом. От этой мысли сонливость как рукой сняло.

– Что произошло? – с замирающим сердцем спросил я. – Где Ревел? Где Фитц Виджилант? Где Би и Шун?

Слуга тупо вылупился на меня.

– Кто? – непонимающе спросил он. Потом добавил: – Писарь давно лег спать, господин. После несчастного случая он очень слаб. Да и все слуги уже спят, кроме меня. Я могу позвать управляющего Диксона, но вы, похоже, очень устали, помещик Баджерлок. Может, лучше я растоплю камин в ваших покоях и помогу устроиться? А утром…

– Как случилось, что сгорела конюшня? Где моя дочь? Где Силдвелл, посыльный от лорда Чейда?

– Леди Неттл? – переспросил меня слуга, и я понял, что передо мной идиот.

С идиотом разговаривать бессмысленно. Хочешь получить ответы – найди человека, который сможет их дать.

– Разбуди управляющего, пусть придет в мой кабинет немедленно. В мой личный кабинет, а не тот, где мы занимаемся делами поместья. И пусть приведет Фитца Виджиланта!

Я ворвался в дом, едва не оттолкнув слугу, выхватил фонарь у него из рук, бросил через плечо:

– И найди кого-нибудь позаботиться о лошади! – И побежал в кабинет.

Би там, думал я. Она должна быть там. Она всегда считала это место своим самым надежным убежищем, ведь о нем знали только мы вдвоем. Стараясь не обращать внимания на следы вторжения, я промчался по коридорам и вверх по лестнице. Я миновал дверь, которую выломали, так что она до сих пор висела на одной петле. В гобелене зияла дыра – кто-то рубанул по нему мечом и частично стащил со стены, угол лежал на полу. Мой разум отказывался понимать, что происходит. Мою конюшню сожгли, в дом вломились, моя дочь пропала, а привратник и в ус не дует, словно ничего не произошло.

– Би! – крикнул я на бегу и продолжал звать дочь до тех пор, пока не очутился у двери своего кабинета.

По всему дому захлопали двери, послышались встревоженные голоса. Меня не волновало, что я разбудил всех. Как они могут спать, когда дочь хозяина дома пропала?

Дверь в мой кабинет тоже взломали, ее драгоценные доски разрубили. Стеллажи со свитками стояли косо, будто пьяные, привалившиеся друг к дружке, кресло лежало на полу. В столе явно рылись. Мне было наплевать на урон и на украденные тайны. Где моя дочь? Задыхаясь, я постарался поставить взломанную дверь ровно, чтобы попасть в тайный лабиринт.

– Би! – снова позвал я срывающимся в отчаянной надежде голосом. – Папа вернулся, папа уже идет к тебе. О Би, пожалуйста, будь там…