Странствия убийцы

Пока я выполнял ее просьбу, я услышал голос Старлинг и тихие звуки арфы. Наверняка она отрабатывала свой ужин. Что ж, так делают все менестрели, и вряд ли она останется голодной. Я принес Кеттл ее сумку, и старая женщина выделила мне щедрую порцию, а себе оставила очень немного. Мы сидели на наших одеялах и ели. Она не переставала поглядывать на меня и наконец заявила:

– Ты мне кого-то напоминаешь, Том. Как ты сказал, из какой ты части Бакка?

– Из города Баккипа, – выпалил я.

– А-а… И кто была твоя мать?

Я помедлил, потом решился:

– Сэл Флетфиш. – По Баккипу бегало множество ее детей; вполне возможно, что одного из них звали Томом.

– Рыбачка? Каким же образом ты тогда стал пастухом?

– Мой отец был пастух, – сказал я поспешно. – И мы неплохо жили с этими двумя ремеслами.

– Понятно. И они научили тебя вежливости по отношению к старым женщинам. А дядя у тебя в горах. Ну и семейка.

– Он очень молодым отправился путешествовать и осел там. – Я даже слегка вспотел от своих уверток и был уверен, что она это заметила. – Из какой вы, говорите, части Бакка? – спросил я внезапно.

– Я не говорила, – ответила она с легкой улыбкой.

За дверью стойла появилась Старлинг. Она наклонилась к нам и сказала:

– Ник обещал, что уже через два дня мы перейдем реку.

Я кивнул, но ничего не ответил. Она обошла стойло и небрежно бросила свою сумку рядом с моей. Потом вошла и села, прислонившись к сумке и положив арфу на колени.

– Там у очага подрались две пары. Их дорожный хлеб подмок, и теперь они могут только плеваться и искать виноватых. А один ребенок болен, и его все время рвет, бедняжку. Мужчина, который так рассердился из-за подмокшего хлеба, говорит, что нечего переводить на мальчика еду, пока ему не станет лучше.

– Это, наверное, Ралли. Более вздорного и драчливого человека я никогда не встречала, – с чувством заметила Кеттл. – А мальчика зовут Селк. Он болеет с тех пор, как мы выехали из Калсиды. И до того тоже, скорее всего. По-моему, его мать надеется, что алтарь Эды вылечит его. Она цепляется за каждую соломинку, но у нее есть на это деньги. Или были.

Мои дамы начали обсуждать караванные сплетни. Я сел в уголке, слушал вполуха и дремал. Два дня до реки. А сколько еще до гор? Я перебил их, чтобы задать этот вопрос Старлинг.

– Ник говорит, точно сказать нельзя, все зависит от погоды. Но он велел мне не волноваться на этот счет. – Ее пальцы лениво пробежали по струнам арфы.

Почти тотчас же у входа в стойло появились двое детей.

– Ты снова будешь петь? – спросила маленькая вертлявая девочка лет шести в сильно поношенном платье.

В волосах ее застряли соломинки.

– А ты бы этого хотела?

Вместо ответа детишки вошли и уселись по обе стороны от нее. Я думал, что Кеттл будет возражать против вторжения, но она ничего не сказала, даже когда девочка удобно устроилась рядом с ней. Кеттл начала выбирать у нее из волос солому крючковатыми пальцами. У малышки были темные глаза, в руках она сжимала куклу. Когда девочка улыбнулась Кеттл, я понял, что они хорошо знакомы.

– Спой ту, про старуху и свинью, – умолял мальчик.

Я встал и поднял мой узел.

– Мне нужно поспать, – извинился я.

Неожиданно я понял, что просто не в состоянии находиться в обществе детей.

Я нашел пустое стойло у двери в амбар и улегся там. У очага все еще шумели пилигримы. Очевидно, ссора так и не угасла. Старлинг спела песню про старуху, изгородь и свинью, потом про яблоню. Я услышал, как еще несколько человек подошли, чтобы послушать музыку. Подумав, что разумнее с их стороны было бы поспать, я закрыл глаза.

Было уже совсем темно и тихо, когда Старлинг наступила мне на руку и кинула свою сумку чуть ли не мне на голову. Я ничего не сказал, даже когда она легла рядом со мной. Она расстелила свое одеяло так, чтобы закрыть и меня, и подлезла под край моего. Я не двигался. Внезапно она вопросительно коснулась моего лица.

– Фитц, – прошептала она.

– Что?

– Насколько ты доверяешь Нику?

– Я уже сказал тебе. Совсем не доверяю. Но думаю, он доведет нас до гор. Хотя бы из профессиональной гордости, если других причин не найдется. – Я улыбнулся. – У контрабандиста должна быть безупречная репутация. Он приведет нас туда.

– Ты рассердился на меня сегодня? – спросила Старлинг и добавила: – Ты так серьезно посмотрел на меня утром.

– Волк мешает тебе? – прямо спросил я.

– Так это правда? – Она говорила очень тихо.

– А ты в этом сомневалась?

– В истории о Даре… да. Я думала, это просто злобная ложь. Сын принца – Одаренный… Ты не похож на человека, который разделяет свою жизнь с животным. – Ее тон не оставлял никаких сомнений относительно ее отношения к этому.

– Что ж. Однако я таков. – Искра гнева сделала меня откровенным. – Он для меня все. Все. У меня никогда не было такого верного друга, который мог бы не задумываясь отдать за меня жизнь. И больше того. Одно дело умереть ради человека, а другое дело жить ради него. Это то, что он дает мне. Такую же преданность, как та, что я испытываю к своему королю.

Я задумался. Я никогда не говорил об этом такими словами.