Странствия убийцы

— Но ты хотел бы, чтобы я передал ей несколько слов от тебя, разве нет?

Я медленно покачал головой:

— Она считает, что я умер. Они оба так считают. Если я умру на самом деле, пусть она лучше думает, что это случилось в подземелье Регала. Если она узнает, как все было в действительности, это только еще больше очернит меня в ее глазах. Как объяснить ей, почему я немедленно не пришел к ней? Нет. Если со мной что-то случится, я бы не хотел, чтобы ей рассказывали об этом.

Ощущение собственной беспомощности снова охватило меня. А если я останусь в живых и вернусь к ней? Это было еще хуже. Я попытался вообразить, как стою перед ней и объясняю, что снова поставил интересы своего короля выше ее. Я крепко зажмурился при мысли об этом.

— И все же, когда это закончится, я хотел бы увидеть ее еще раз, — заметил шут.

— Ты? Я даже не знал, что вы знакомы.

Казалось, шута это немного смутило.

— Собственно, я хотел бы сделать это ради тебя. Чтобы убедиться, что у нее все хорошо.

Я был странно тронут.

— Не знаю, что и сказать.

— Тогда ничего и не говори. Скажи мне только, как я смогу найти ее, — улыбнулся он.

— Я и сам точно не знаю, — признался я. — Чейд знает. Если… если я не переживу того, что должен сделать, спроси у него. — Не к добру говорить о собственной смерти, и я добавил: — Но ведь мы оба знаем, что останемся в живых. Так предсказано, верно?

Он странно взглянул на меня:

— Кем?

Сердце мое упало.

— Ну, каким-нибудь Белым Пророком… — пробормотал я. Я вдруг понял, что никогда не спрашивал шута об этом. Не все остаются в живых, выиграв битву. Я набрался мужества: — Ведь предсказано, что Изменяющий будет жить?

Казалось, он глубоко задумался. Потом он заметил:

— Чейд ведет опасную жизнь. Нет никакой уверенности в том, что он останется в живых. А если нет, ты, конечно же, знаешь, хотя бы приблизительно, где находится девушка. Может, скажешь мне?

Того, что он не ответил на мой вопрос, было вполне достаточно, чтобы понять, каков ответ. Изменяющий умрет. Как будто меня захлестнула волна холодной соленой воды. Я почувствовал себя сбитым с ног этим холодным знанием и захлебнулся в нем. Мне никогда не держать на руках моей дочери, не ощутить тепла Молли. Это была почти физическая боль, и от нее у меня закружилась голова.

— Фитц Чивэл! — настаивал шут. Он поднял руку и вдруг зажал себе рот, как будто не мог больше говорить. Другой рукой он взял себя за запястье. Казалось, ему плохо.

— Все в порядке, — слабо сказал я. — Наверное, лучше мне знать, чего ожидать. — Я вздохнул и напряг память. — Я слышал, что они говорили о маленьком городке, в который Баррич ездит за покупками. Это не может быть далеко. Можно начать оттуда.

Шут еле заметно кивнул. В глазах у него стояли слезы.

— Капеллин-Бич, — произнес я.

Еще мгновение он сидел уставившись на меня. Потом повалился на бок.

— Шут?

Ответа не было. Я стоял и смотрел на него, теплая вода стекала с меня ручьями. Он лежал на боку и как будто спал.

— Шут! — раздраженно крикнул я. Когда ответа не последовало, я вылез из пруда и подошел к нему. Он лежал на берегу, изображая глубокий сон и имитируя даже дыхание спящего человека. — Шут? — снова спросил я, почти ожидая, что он подпрыгнет мне навстречу. Вместо этого он слабо пошевелился, как будто я мешал ему спать. Это взбесило меня больше всего. Как он мог перейти от серьезного разговора к такому кривлянию? Тем не менее он постоянно вел себя таким образом в последние несколько дней. В момент у меня не осталось ни расслабленности, ни покоя. Все еще мокрый, я начал собирать одежду. Я не хотел смотреть на него, пока вытирался. Одежда, которую я натянул, была еще сырой. Шут спал, когда я повернулся и пошел к лагерю. Ночной Волк шел со мной.

Это игра? — спросил он меня по дороге.

Что-то вроде, — коротко ответил я. — Не из тех, что мне нравятся.

Женщины уже вернулись в лагерь. Кетриккен склонилась над своей картой, а Кеттл раздавала джеппам остатки зерна. Старлинг сидела у огня и причесывалась, но подняла голову, когда я подошел.

— Нашел шут питьевую воду? — спросила она. Я пожал плечами:

— Когда я в последний раз видел его, нет. По крайней мере, если и нашел, с собой он ее не принес.

— В любом случае у нас достаточно воды в мехах. Я просто хотела бы немного свежей для чая.

— Я тоже.

Я сел у костра, глядя на нее. Казалось, она совершенно не думала о своих пальцах, которые танцевали, заплетая мокрые блестящие волосы в тугие косички. Потом она уложила косы узлом на голове и пришпилила их.

— Ненавижу, когда косы болтаются, — заявила Старлинг, и тут я понял, что уставился на нее, и смущенно отвел глаза.

— А-а, ты все еще краснеешь! — засмеялась она и значительно добавила: — А ты не хочешь воспользоваться моей гребенкой?

Я поднес руку к собственным спутанным волосам.

— Боюсь, придется, — пробормотал я.

— Верно, — согласилась она, но не дала мне гребенку. Вместо этого она подошла и встала на колени рядом со мной.

— Как это тебе удалось? — спросила она, начиная расчесывать меня.