Странствия убийцы

— Вот, я здесь, мой король, — сказал я тихо, обращаясь скорее к себе, чем к нему.

Верити ничего не ответил. Он сидел ко мне спиной и скреб своим мечом статую. Он стоял на коленях, держа меч двумя руками, за рукоять и за лезвие, и царапал кончиком камень у передней лапы дракона. Лицо его было таким целеустремленным, движения такими точными, что я не знал, что об этом и думать.

— Верити, что вы делаете? — спросил я тихо. Он даже не взглянул на меня.

— Ваяю дракона, — ответил он.

Несколько часов спустя он продолжал делать то же самое. Монотонный скрежет лезвия о камень заставлял меня сжимать зубы. Нервы мои были напряжены. Я оставался на помосте рядом с ним. Старлинг и шут расставили нашу палатку и еще одну, поменьше, сшитую из ненужных уже зимних одеял. Горел костер. Кеттл сидела над бурлящим котелком, шут сортировал зелень и коренья, которые он собрал, а Старлинг устраивала постели в палатках. Кетриккен ненадолго присоединилась к нам, но только для того, чтобы взять из седельных сумок свой лук и стрелы. Она заявила, что идет охотиться с Ночным Волком. Он бросил на меня сверкающий взгляд темных глаз, и я придержал язык.

Я знал немногим больше того, что уже было мне известно, когда я нашел Верити. Стены его Скилла были высокими и крепкими. И я почти не чувствовал его. То, что я обнаружил, когда потянулся к нему Уитом, еще больше встревожило меня. Я ощутил в нем трепет Уита, но не мог понять его. Это было так, словно его жизнь и сознание колеблются между его телом и огромной статуей дракона. В последний раз я встречался с чем-то подобным, когда познакомился с владеющим Уитом человеком и его медведем. Я подозреваю, что, если бы кто-нибудь прощупал Уитом нас с волком, он обнаружил бы то же самое. Мы разделяли сознание так долго, что в некотором роде стали единым существом. Но это не объяснило мне, как Верити мог быть связан со статуей и почему он упорно царапает ее мечом. Мне хотелось схватить этот меч и вырвать его из рук моего короля, но я сдерживался. По правде говоря, он казался настолько поглощенным своей работой, что я боялся помешать ему.

Сначала я пытался задавать ему вопросы. Когда я спросил, что случилось с его отрядом, он медленно покачал головой:

— Они гнали нас, как стая ворон гоняет орла. Подходили близко, кричали и клевали. И сразу же улетали, как только мы пытались атаковать их.

— Вороны? — тупо спросил я его.

Он покачал головой в ответ на мою глупость:

— Наемные солдаты. Они стреляли в нас из укрытия. Иногда они нападали ночью. А некоторые из моих людей были сбиты с толку Скиллом группы. Я не мог защитить сознание тех, кто был восприимчив. Они посылали им ночные кошмары и внушали подозрительность друг к другу. Поэтому я приказал им вернуться; я впечатал в их сознание собственный приказ, чтобы спасти их от любых других воздействий.

Это был единственный вопрос, на который он ответил. Все остальные он встречал молчанием, а если и отвечал, его слова были невразумительны или уклончивы. Так что я сдался. Вместо того чтобы задавать вопросы, я стал сам докладывать ему. Это был длинный доклад, потому что я начал с того дня, когда смотрел с башни вслед его отряду. Я был уверен, что многое из моего рассказа он уже знает, но все равно повторил это. Если его сознание блуждало, как я опасался, это могло освежить его память, а если сознание моего короля под слоем каменной пыли было острым, как прежде, ничего плохого не случится, если все события будут представлены ему в порядке и перспективе. Я не мог придумать никакого другого способа достучаться до него.

Я думаю, что сделал это, чтобы показать ему, через что нам всем пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. Кроме того, я хотел сообщить ему, что происходило в его королевстве, пока он бездельничал тут со своим драконом. Тем самым я надеялся снова разбудить в нем какое-то чувство ответственности за свой народ. Когда я говорил, он казался бесстрастным, но временами мрачно кивал, как будто я подтверждал его тайные страхи. И все это время кончик его меча царапал черный камень.

Уже почти полностью стемнело, когда я услышал шорох шагов Кеттл у себя за спиной. Я прервал рассказ о своих приключениях в разрушенном городе и повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Я принесла вам обоим горячего чая, — сказала она.

— Спасибо, — ответил я и взял у нее свою кружку, но Верити только взглянул на нее, не прекращая царапанья.

Некоторое время Кеттл стояла, протягивая Верити кружку. Когда она заговорила, она не стала напоминать ему о чае.

— Что вы делаете? — тихо спросила она.

Скрежет внезапно затих. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, потом взглянул на меня, как бы для того, чтобы убедиться, что я тоже слышал этот нелепый вопрос. Непонимание на моем лице, по-видимому, удивило его. Он откашлялся.

— Я ваяю дракона.

— Своим мечом? — спросила она. В ее голосе было любопытство, не более того.