Странствующий чародей

Когда молчание затянулось настолько, что всем стало немного неловко, Чалмерс пробормотал:

— Оно должно было сработать. — Он повернулся лицом к своему коллеге и к Санчо Пансе, в котором все еще не утих боевой пыл, счистил грязь, прилипшую к коленям, а затем смерил обоих мужчин испепеляющим взглядом. — Оно должно было сработать. Черт подери, — пробормотал он. — Повторяется история с цыпленком.

Ши заметил небольшой сгусток сернистого дыма, поднимавшегося за спиной его коллеги, и маленький шарик из перьев, который, судя по исходившему от него неистовому клекоту, находился в состоянии материализации. Должно быть, это был цыпленок, похожий на подаренного Ши накануне одним из деревенских жителей; тот цыпленок, ноги которого были все еще крепко связаны, копался в траве, отыскивая насекомых, не далее чем в двадцати футах от места, где Чалмерс демонстрировал свои способности в магии.

Чалмерс лихорадочно огляделся вокруг и уставился на цыпленка, которого перед этим материализовал. Цыпленок кудахтал теперь много громче, чем прежде.

Ши покачал головой и освободил руки Санчо Пансы. У маленького оруженосца напрочь пропала охота приукрашивать возможности Чалмерса. Он бросил последний взгляд на таинственного цыпленка, растерянный и смущенный, и поспешил к своему господину. Ши смотрел ему вслед.

Санчо похлопал Дон Кихота по плечу, заговорил с ним, легонько толкнул его в бок и, наконец, заломив в отчаянии руки, уставился на древнего тощего старика, бывшего когда-то рыцарем.

Дон Кихот, казалось, и не замечал присутствия Санчо. Бывший рыцарь, застыв в молчании, углубился в себя. «У него наступил шок», — подумал Гарольд Ши. Изможденный старец медленным движением потянулся и, сняв с головы погнутый тазик для бритья, стал внимательно рассматривать его. В первых слабых лучах восходящего солнца Ши смог разглядеть блеснувшие в глазах старика слезы, которые оставили влажные бороздки на заросших щетиной щеках. Он наблюдал за тем, как Дон Кихот осматривал своего изможденного одра Росинанта, а затем разглядывал свои костлявые руки и искривленные ревматизмом пальцы. Он видел, как старик, повесив голову и ссутулившись, взобрался на коня, стараясь не вызывать боли в пораженных артритом членах, и затем поехал прочь в глубь холмов, не оглядываясь ни на своего оруженосца, ни на двух специалистов в области психологии.

Гарольда Ши охватило такое чувство, как будто только что на его глазах случился акт вандализма, в результате которого перестал существовать величественный собор, а на его месте выросло бетонное здание станции технического обслуживания. Его сердце щемило от жалости.

— Бог свидетель, — тихим голосом произнес он, — я хотел бы видеть вас не кем иным, как только самым великим в мире рыцарем на самом великолепном в мире коне, независимо от того, прав Чалмерс или нет.

Вновь сверкнула молния и прогремел гром. Старика, сидевшего на лошади, накрыло световое покрывало, так что и всадник, и конь оказались под ним, а когда они вышли из-под него, то на мощном Ьосвом коне вновь восседал великий рыцарь Дон Кихот.

Рыцарь осадил коня и поднял руку в металлической перчатке. Он выглядел большим и величественным на коне в красиво убранной сбруе. Затем, он без предупреждения направил копье на Чалмерса и встал в боевую позу.

— Лукавый чародей! — выкрикнул он. — Двуличный злодей, ты заколдовал меня даже тогда, когда я сражался, приняв вызов вместо тебя! Сейчас ты пожнешь то, что сам и посеял! — Он опустил копье ниже, нацелив его в грудь Чалмерса.

Санчо Панса застыл, как статуя, широко раскрыв от изумления глаза. Рид Чалмерс замер на месте, лицо его стало мертвенно-бледным. Ши не успел сказать и слова, чтобы остудить пыл рыцаря, как Дон Кихот пустил коня вскачь по неровному полю. Острие рыцарского копья приблизилось вплотную к цели, на которую было направлено, с оглушительным громом врезалось в живот Чалмерса… и разлетелось, как будто было сделано из стекла, на тысячи осколков, просвистевших над холмами шрапнельным дождем. Росинант от удара копья осел на задние ноги, а рыцарь Дон Кихот уже во второй раз в это утро свалился на землю.

Рид Чалмерс, наклонившись, посмотрел на свой живот, ощупал его пальцами и прошептал:

— Оно меня даже не коснулось. — И лишился чувств.

«Теперь я в шоке, — подумал пораженный Гарольд Ши, а все вокруг него сливалось и заволакивалось каким-то туманом, оттого что кружилось, описывая вытянутые маленькие круги. — Что все-таки произошло?»

Дон Кихот встал на ноги, поднял кулак вверх и, обращаясь к небесам, произнес:

— После всего того, что сделал мне этот негодяй, о Боже, ты не можешь требовать, чтобы я следовал данному обету!

— НЕТ, МОГУ, — прозвучало в ответ; звук голоса напоминал гром литавр. — Я ЛИЧНО ЗАИНТЕРЕСОВАН В ИСХОДЕ ЭТОГО ДЕЛА.