Страшила Барби

Заговорщики, немного поспорив о дозе, замаскировали четыре таблетки в изрядный ломоть хлеба, для большего аппетита щедро посыпав его солью, предложили быку Кузе. Тот, потянув воздух ноздрями, схрупал его в три секунды.

Пастухи с нарастающим вниманием стали ждать наступление нужного результата.

Кузя не торопился реагировать на лекарство. Неторопливо пощипывал травку, изредка лениво встряхивал головой, отгоняя надоедливых мух.

«Ничего, ничего, в инструкции сказано, что подействует через двадцать минут» подбадривал напарника Мишка.

Примерно на семнадцатой минуте Кузя проявил первые признаки беспокойства, стал оглядывать стадо, словно собираясь узреть приглянувшуюся ему пассию.

И тут из-за поворота, скрытого кустами, показалась лошадь, лениво влекущая за собой телегу. Деревенский столяр Степанович подрядился на своей лошадке доставлять воду на пасеку. Городские пчеловоды установили её на небольшом холме. На недоуменные вопросы сельчан отвечали просто: «Пчелам во все стороны лететь удобнее»

Степанович, мирно дремал, покачиваясь в такт с водой, плескавшейся в двухсот литровой бочке. Бык, взбрыкнув от полноты нахлынувших чувств, в три прыжка догнав телегу, взгромоздился передними ногами на бочку с водой. Ноги, пробив хилую крышку, застряли в бочке. Степанович, очнувшись от дремы, обернулся на грохот, раздавшийся позади. Узрев в двадцати сантиметрах перед собой громадную бычью морду, с испуга хлестнул лошадь вожжами. Та с ленивого шага перешла на мелкую рысь. Бык не отставал, семеня сзади телеги, на задних ногах. Более ощутимый удар вожжами привел лошадку в бодрое состояние.

Лошадь рванулась вперед, бочка расплескивая воду, накренилась, сорвавшись с бычьих ног, и, описав замысловатую дугу, шлепнулась на рога Кузе. Тот, одурев от темноты и воплей Степановича, понесся скачками по полю. Высоковольтный электрический столб, оказавшийся на его пути, прервал этот забег. От удара, бочка брызгами щепок разлетелась в стороны, а ошалевший бык шлепнулся на задницу.

«Да, сказал пастух Мишка, тщательно завернув, и, пряча в карман две оставшиеся таблетки, переборщили мы с дозой».

И странное дело, бык Кузя, то ли от таблеток, то ли от удара башкой о столб, резко исправил свое поведение к удовлетворению коров и к немалому удовольствию пастухов.

На медведя.

Скажи читатель, много ли у тебя знакомых охотников, которые вот так запросто могут сказать: «Ходил на медведя!»?

Такая добыча для любого охотника как олимпийская медаль для спортсмена. Предмет зависти всей охотничьей братии.

Извилистые дорожки моей судьбы забросили меня жить и работать в один из колхозов на севере нашей области. Состоял наш колхоз из трех бригад. Третья бригада располагалась в 65 километрах от центральной усадьбы среди отвоеванных у тайги небольших полей.

Летом вывозили туда большое количество телят, молодняка крупного рогатого скота, где на лесных полянах этот скот подрастал и набирал вес. Обилие сочной травы, ручьи и речушки – мечта любого скотовода. Одна беда – медведи! Охотились косолапые за телятами. От восьми до пятнадцати голов каждый сезон недосчитывались пастухи.

Садился тогда председатель колхоза в автомобиль и брал лицензию на отстрел расшалившегося мишки. Нет, сам он эту охоту не уважал, в селе было достаточно более опытных охотников. Но самым авторитетным считался Иван Иванович. Этот знаток медвежьих повадок, как по открытой книге читал все следы и вычислял последующие действия медведей. Надо сказать, что бригадиром в этой бригаде, был Георгий Федорович. Для многих он был ровесник, многие были старше его годами, поэтому звали его часто просто – Гоша. Признаюсь, оба персонажа нашего рассказа приходились мне родней со стороны жены.

В один год ближе к середине августа, заломал медведь двух телок.

Повез я лицензию на отстрел в третью бригаду. Были и другие производственные дела. Дня за три должен был управиться.

И дернула меня нелегкая, напроситься на эту самую медвежью охоту! По молодости был во мне такой азарт – с ружьишком побаловаться. Жил я тогда в Курчуме, что стоит недалеко от Бухтарминского водохранилища. В тамошних камышовых плавнях водилось несметное количество уток. Утиная охота, скажу я вам, это азарт! Уток стреляли влет. В секунду, словно реактивный истребитель, промелькнет утка перед вами, успевай вскинуть ружье и выстрелить.

Я преуспел на утиной охоте. Всегда добывал положенное лицензией количество дичи, а настрелянное сверх нормы щедро раздавал другим менее удачливым стрелкам. Нисколько не сомневаясь, что по такой крупной дичи как медведь я точно попаду, предложил свои услуги в его отстреле.

Иван Иванович, оглядев меня с головы до ног, вынул мундштук сигареты изо рта: «Нет, медведь к заломанным телкам сегодня не подойдет, он ждать будет, когда добыча запропаститься, дня через три его ждать там надо. А вот близко ходить будет. На овсах его брать будем! У пасеки на дальнем поле, ты Гоша свези туда пару помостов, да лестницу, а я Саньку снаряжу для ночной охоты»