Страшилки

Том почти был просмотрен, когда Иван Иванович вдруг обнаружил две слипшиеся страницы. Точнее говоря – не слипшиеся, а нарочно склеенные. Воспользовавшись ножницами, он разделил их. Затем раскрыл и стал читать. И чем дольше читал, тем больше округлялись его глаза. Наконец, он поднял взгляд от книги, провел ладонью по своим редким волосам, и пробормотал:

– Ну а что? А почему бы и нет? Что я теряю?

Иван Иванович всю жизнь был равнодушен к чертовщине, хотя всегда крестился на церковь и плевал через левое плечо, если черная кошка перебегала ему дорогу. Но сейчас, когда положение его стало отчаянным, он был готов ухватиться за любую соломинку, лишь бы та сохранила в неприкосновенности его стабильность. А завтрашний день, ни много ни мало, определит его дальнейшую судьбу. И когда еще решаться на отчаянные меры, как не в такие роковые минуты жизни?

Иван Иванович поднялся из-за стола, взял черную книгу, и вместе с нею покинул свой кабинет.

5

В сторожке, перед входом на кладбище, горел свет. Там нес свою вахту бессменный страж мертвых, старый пропойца Тихон. Он приходился Ивану Ивановичу дальним родственником, и был назначен мэром на эту непыльную должность. Никакой нужды в охране кладбища не было, на него никто не покушался, но Тихона ведь нужно было куда-то пристроить.

В этот вечер Тихон был непривычно трезв. Он едва успел расставить на столе все необходимое для одиночного ночного банкета – два пузыря самогона и банку соленых огурцов, когда увидел за окном свет фар подъехавшей к воротам кладбища машины. Поскольку в Задинске не существовало заведенного обычая посещать могилы после заката, Тихон, переборов лень, все-таки взял фонарь и выполз из своей конуры.

– Кто там, а? – крикнул он с порога. – Закрыто. Нельзя сюда.

Спустя секунду он услышал знакомый голос Ивана Ивановича.

– Это я, Тишка. Не шуми.

И действительно – в свет фонаря вступил собственной округлой персоной мэр города.

– Вань, а ты что тут делаешь в такой час? – удивился Тихон.

Иван Иванович странно покосился на родича, а затем произнес:

– Ты, вот что, Тишка, иди-ка обратно к себе. Только фонарь мне оставь. Я на кладбище зайду.

– Да на что тебе туда идти? – взволновался Тихон, встревожившись за своего родича и покровителя. – Ночь ведь, Вань. Ты перебрал, что ли? Езжай лучше до дома.

– Что лучше, то я сам знаю! – резко ответил Иван Иванович. – Давай-ка фонарь, а сам дуй в будку. И не высовывайся оттуда, пока я тебя не позову.

Перечить мэру Тихон не посмел. Он вручил Ивану Ивановичу свой фонарь, а сам послушно вернулся в сторожку. Вновь подсел к столу, наполнил стакан самогоном, поднял его, но пить не стал. Тревога зародилась в душе у Тихона. К добру ли принесло Ивана на кладбище среди ночи? Уж не задумал ли он чего?

Тихон решил отложить банкет и тихонько проследить за родичем. На тот случай, если тот действительно попытается сделать какую-нибудь глупость. Тихон хоть и был горьким пьяницей, но знал, чья рука его кормит. Если с мэром что-то случится, он мигом лишится своей непыльной работенки.

Таясь среди могил, Тихон стал пробираться вслед за Иваном Ивановичем. Делать это было нетрудно. За свою бытность сторожем Тихон изучил кладбище наизусть. К тому же Ивана Ивановича выдавал свет фонаря, мелькающий впереди, среди крестов и деревьев.

Тихон незаметно следовал за своим родичем, все больше недоумевая его странному поведению. Иван Иванович забрался в самый центр кладбища, туда, где располагались наиболее старые и заброшенные могилы. Там он остановился, затем положил книгу на ржавый металлический столик, раскрыл ее, и, подсвечивая себе фонариком, стал громко читать. Тихон притаился рядом и слушал. От первых же звуков голоса родича мороз пошел по коже сторожа. Жуткие и страшные слова звучали в ночи над могилами. Голос мэра, набрав силу, разносился по всему кладбищу. Тихон невольно перекрестился, не понимая, что происходит, но нутром чуя, что он стал свидетелем чего-то невообразимо зловещего. А Иван Иванович, знай себе, горланил заклинания. Время от времени он прерывал чтение, наклонялся, зачерпывал ладонью горсть земли, и бросал ее в разные стороны. Тихон, наблюдая за этим, пожалел, что не успел накатить. Глядишь, после стакана-другого вся эта дичь воспринималась бы не так остро.

Минут десять Иван Иванович творил на кладбище свой таинственный и жуткий ритуал. Затем он захлопнул книгу, взял ее в руку и пошел обратно к воротам. Тихон, опередив его, уже добрался до своей конуры. Он успел забраться в нее и закрыть дверь, когда в ту постучали.

– Открывай, Тишка, это я, – донесся снаружи усталый голос Ивана Ивановича.

Но Тихон не был в этом уверен. Точно ли на кладбище темной ночью пожаловал его родич? Или это что-то, принявшее облик Ивана Ивановича, но на деле им не являющееся? Вдруг под личиной мэра скрывается злой колдун или иной монстр?

– Тишка, ты там уснул? – повысил голос Иван Иванович. – Фонарь забери, да я поеду.

Переборов страх, Тихон отпер дверь и приоткрыл ее. Снаружи стоял бледный Иван Иванович. Он протянул Тихону фонарь.