Страшилки

Стоит, стоит Розочка в парке. И страшно ей, и холодно! И дома, конечно, волнуются. И что делать - непонятно! Видит, милиционеры бегут с фонариками. Наверное, её, Розочку, ищут. Милиционера веслом бить жалко! У него дома - семья. И он вместо того, чтобы с этой семьёй чаи распивать, её, Розу Козюлькину, героически ищет.

Стоит Роза, стоит... Утро настало. Мимо почтальон тётя Клава, как торпеда, промчалась. Тётю Клаву бить тоже жалко. Без тёти Клавы никто писем не получит. И от Володьки из армии - тоже. Потом медсестра Милочка пробежала. Милочку тоже жалко. Она всем уколы делает. И у неё - жених.

Смотрит Розочка - бежит мимо коза Мотька. Уж такая коза вреднющая! Сколько она огородов в своей козьей жизни разорила - не сказать! И Розочку эта Мотька самолично за коленку кусала. Размахнулась Розочка да как врежет веслом по козе!

Глядь, стоит она, Роза Козюлькина, на земле, а Мотька - вся гипсовая на ящике. Весло в копытцах держит. И морду свою гипсовую задрала горделиво. И человеческим голосом блеет: - Вот повезло мне! То вы, людишки, меня шпыняли, дурой звали, за хвост дёргали, а теперь я - памятник! Выше всех вас стою! Любуйтесь!

А Роза отряхнулась от гипса и на каблуках вчерашних домой заковыляла. Все очень рады были, что она нашлась.

С тех пор Розочка к памятнику козе Мотьке ромашки носит. А с Ганькой-поганькой и не разговаривает даже!

Гломыммер

Родители Алёны Сундуковой переехали в другой район - на новую квартиру. И пришлось Алёне в новую школу идти. И в этой школе новой всё оказалось как-то не очень... Классная - злюка, директриса - страшнее атомной войны (вызовет в кабинет - живым не вырвешься!), а главное - класс какой-то враждебный. А хуже всех Лидка Кожина. Тощая такая, костлявая прямо, а на макушке - хохолок жиденький. И такая вреднющая эта Лидка! На уроках она сзади Алёны сидит. То ущипнёт вдруг, то иголкой уколет! Просто проходу Алёне не дает: на перемене ЩЕКОТАТЬ начинает! Алёна с детства щекотку не выносит! Аж трясётся вся! А Лидка противная подкараулит в углу и как начнёт своими пальцами тощими Алёне в живот тыкать! И кричит: Американский бокс! Американский бокс!

А щекотно - сил никаких нет! Какой там бокс! Алёна в угол забьётся и чуть не плачет! А Лидка ещё больше пристаёт! И заступиться совершенно некому! Ну хоть в школу не ходи!

А тут ещё новая беда. В квартире этой новой гломыммер завёлся. Такой большой, жутко зубастый, с длинным холодным хвостом. Приходит этот гломыммер ночью, лапами очень шлёпает, когтями по полу стучит, зубами лязгает и чешуёй шуршит. Не-при-ятный очень гломыммер! Впрочем, где вы видели приятного гломыммера?! Они все - так себе!

Возникают они из мрака: темнота всё сгущается, сгущается, и вот из этого сгустка появляются лапы, зубы, хвост, а потом - эти маленькие гадкие глазки. Начинает чешуя проступать. И вот тогда гломыммер совсем готов.

Вот появится и к кровати близко так подходит, наклоняется и начинает противным таким скрипучим голосом подвывать. Рот разевает - зубы показывает. Глазами вращает. Словом, пугает. Алёна на это смотрела, смотрела, а потом говорит: - Ну что ты ко мне прицепился? Не боюсь я тебя!

Гломыммер опешил даже: - Почему? - По сравнению с директрисой нашей ты просто безобидный красавчик! - Алёна говорит. - А по сравнению с Лидкой ты - прямо ромашка аптечная, безвредно-полезная!

Гломыммер аж подпрыгнул. - Так, - говорит, - меня ещё никто не оскорблял! Меня, одного из самых кошмарных ужасов, РОМАШКОЙ обозвать! - Да, - кивнула Алёна. - Я буду звать тебя Рома. В честь ромашки аптечной.

Гломыммер заплакал и ушёл.

А на следующую ночь опять заявился. - Мне, - говорит, - покоя не даёт, что ты - девчонка сопливая, а меня, чудовище хвостатое, не испугалась. Мне после новой школы ничего не страшно, - Алёна отвечает. - Слушай, Рома, а может, ты меня съешь? - Ты что, очумела?! - испугался гломыммер. - Я детей не ем! Пугаю только! И зачем тебе надо, чтобы я тебя съел? - В школу очень не хочу! - Ты думаешь, у меня в животе лучше? Там же - ТЬМА! - А в школе - ЛИДКА! Это похуже будет! Слушай, Ромка, может, ты тогда Лидку напугаешь? - Да ну! - поморщился гломыммер. - Ломает! В школу ещё тащиться! - А ты трус, оказывается! - подпрыгнула на кровати Алёна. - Ты даже не ромашка, ты - лютик-одуванчик! Ты какая-то прямо птичка-соловушка, а не чудовище пугательное!

Гломыммер даже ноздри раздул от возмущения. - Хорошо же, - говорит, только, чур, не обижаться, когда я школу твою дурацкую по щепочкам разнесу! А Лидку твою нахальную на дерево загоню, как кошку! И слезть не дам! Очень хорошо! - Алёна обрадовалась. - Вот завтра и начинай!