Страшная неделя (СИ)

– Ну, точно, – обрадовано сказал Антон. – Я же помню, что тут где-то ещё переправа должна быть. Когда я пацаном был, мы сюда бегали тритонов и мальков ловить. Здесь летом вообще воды до щиколотки не достанет.

– А что, нынешние дети тоже здесь мальков ловят? – спросил отец Павел, пока Новиков осторожно съезжал к переправе.

– Нет, – уныло сказал Антон. – Они всё больше по заброшкам сидят и видосы в телефонах смотрят. А ты почему спросил?

– Не хотел говорить, но ваш младший брат с друзьями кидали мне в окна комья грязи. – Отец Павел снова развернулся назад. – Не обижайтесь.

– Да какое там, – отмахнулся Антон и совсем сник. – Что, я не знаю, что ли.

– Я хотел тебя попросить с братом поговорить, но теперь… Хочешь, я за него заздравный молебен отслужу?

– Давай, – безразлично произнёс Антон. – Выкарабкался бы. Он вообще-то пацан неплохой. Компания только дрянная подобралась.

– А их родители? – отец Павел так и ехал спиной вперёд.

– Бесполезно, – махнул рукой Антон. – Там заводила – сынок директора тепличного комплекса. Ему всё можно. Отцу плевать, типа пусть мужиком растёт. То бишь, валандается по углам и пакостит кому ни попадя. А мамаше слова не скажи – её мальчик самый лучший, а вы всё врёте. И остальные пацаны такие же. Учиться не хотят, думают, им родители всё купят.

– На земле работать трудно, – покачал головой отец Павел. – Даже если родители всему научат и работой обеспечат.

– А ты думаешь, они работать собираются? – фыркнул Антон. – Они наш совхоз называют дырой в задни… кхм. Извини. В общем, думают, что в деревне живут одни дураки и слабаки. А успешные люди вроде как в городе «поднимаются».

– Они же сами здесь живут, – недоумённо сказал священник. – Родились тут.

– Считают себя умными в посёлке идиотов, – слабо улыбнулся Антон. – Дети. Сам-то не таким был? А, ну да. Извини, забыл. Ты, наверное, отличником был, да? Энциклопедии читал, скворечники колотил, пилил на скрипочке и бабушек через дорогу переводил?

Отец Павел отчего-то хмуро молчал. Новиков аккуратно провёл машину через дно ручья и стал потихоньку забираться на очередную возвышенность. Оттуда стало видно светло-голубое весеннее небо, раскинувшееся на полмира, и залитые солнцем вновь просыпающиеся после зимы луга.

– Чего молчишь-то? – Антон даже ткнул священника в плечо.

– Бабушек через дорогу, – криво усмехнулся отец Павел. – Когда я был подростком, все знакомые бабушки при одном виде меня разбегались кто куда. И животные прятались. И даже здоровые мужики со мной не связывались. Участковый тот вообще все пороги обил, чтобы меня в какую-нибудь колонию забрали.

– Да ладно! – не поверил Антон.

– А почему не забрали? – спросил Новиков, глядя на дорогу.

– Сам не знаю, – пожал плечами отец Павел. – Сначала отпускали как ребёнка, а потом сколько судов было – всё условно давали. И просто в детдом возвращали.

– Так ты детдомовский? – спросил Антон, подавшись вперёд.

– Ну да, – кивнул отец Павел. – Родители сильно выпивали, я их и не помню почти.

– Как ты в монахи-то подался? – удивлённо произнёс Антон.

Но что там крылась за история, священник рассказать не успел – машина въехала в чёрную полужидкую лужу и увязла. Сколько Новиков ни буксовал – не помогло, колёса только глубже погружались в распутицу, протянувшуюся между холмами.

– Так тут же болото! – хлопнул себя по лбу Антон.

– Спасибо, что предупредил. – Новиков заглушил мотор. – Какие будут предложения?

Отец Павел только пожал плечами, переводя взгляд с Антона на Новикова:

– У меня никогда водительских прав не было. Я машины только вскрывать умею.

Новиков неожиданно для себя расхохотался – так нелепо это прозвучало от бледного святоши с ангельской внешностью.

Отсмеявшись, Новиков снова спросил у таращившихся на него отца Павла и Антона:

– Что делать-то будем?

– Может, пойти брёвен поискать? – неуверенно предложил Антон.

– Ты тут ни разу не увязал? – поинтересовался Новиков, опуская стекло, чтобы выглянуть в окно. Сапоги-то он не взял. А зря.

– Здесь – нет. – Антон резво открыл дверь, вылез и тут же провалился в грязь почти по колено.

– Точно нет, – пробормотал Новиков, глядя как парень вытаскивал из жижи ноги по одной и, похожий на огромную цаплю, шагал к пролеску.

– А мы что будем делать? – спросил отец Павел, тоже глядя вслед Антону.

– Есть идеи? – Новиков опёрся локтями о руль.

– Может, помолимся?

– Валяйте. – Новиков улыбнулся. Ну а что ещё мог предложить священник.

Отец Павел снова открыл свою книжку, пролистал несколько страниц, перекрестился и что-то забормотал на языке, которого Новиков почти не понимал.

Небо-то какое красивое – глубокое, лазурное. Облака с подсвеченными краями. Белые, пушистые. Плывут себе спокойненько, и нет им дела до людишек, суетящихся где-то внизу.

Где-то кто-то вскрикнул.

– Что это? – вскинулся отец Павел.

– Скорее, кто. Надеюсь, это не Антон увяз по шею. – Делать нечего, Новиков, мысленно вздохнув, выпрыгнул из машины. Хорошо, что хоть догадался надеть старые берцы, а не ортопедические ботинки.

Увязая в жиже, Новиков поковылял к лесочку. Услышав, как открылась вторая дверь «Газика», обернулся и крикнул: