Страшная неделя (СИ)

– Ой, а что это у тебя? – сдвинула брови Василиса, глядя на повязку на голове папаши, которую тот не удосужился снять.

Новиков только отмахнулся, наигранно показывая, что и говорить о таких пустяках не стоит.

– А где будет моя комната? Можно, я пойду посмотрю? – И Василиса умчалась к маме и бабушкам.

– Пойдём, поможешь разгрузиться, – отец хлопнул Новикова по плечу, и они отправились вытаскивать из машины пакеты с вещами, продуктами, одеждой и саженцами жены.

Но распаковать всё это великолепие не удалось, потому что тёща громогласно объявила, что уже без четверти одиннадцать, и пора бы выдвигаться в храм на службу.

– Может, мы с отцом останемся, и… – второй раз за вечер попытался увернуться Новиков.

– Я бы, если честно, тоже бы не пошла, – встряла Василиса.

– Ага, сериалы будете смотреть и лясы точить. И даже пакеты не откроете. Нет уж! – безапелляционно заявила мама. – Идём все вместе. Семья мы, или кто?

Новиков с отцом синхронно грустно вздохнули. Василиса только пожала плечами.

Новиков, конечно, зашёл на очередную попытку и в красках описал тесную церквушку, в которую набьётся народу столько, что стоять придётся на одной ноге. Не подействовало. Вся чета, три поколения, выдвинулись в домовый храмик. Пошли пешком, чтобы хотя бы ночью осмотреть посёлок.

На подходе к церквушке, где светились окна, встретили нарядную Наталью Львовну и Гаврила, который хотя и выглядел пока бледновато, но держался вполне жизнерадостно.

– Здрасьте! – помахал рукой Гаврил семейству Новиковых, оборачиваясь у крыльца. Участковый ответил в том же духе, а вот Василиса, кажется, слишком уж долго смотрела ему вслед. Этого не хватало.

Новиков впервые в жизни попал на ночную службу. Собственно, он вообще впервые в жизни полностью простоял богослужение. Слов не понимал, а в храмике действительно было тесно и душно. Много места занимали местные тётушки, хотя где-то впереди торчала голова Антона. Вроде рядом с ним маячила Света в платочке.

Старший Новиков демонстративно кряхтел, Василиса переминалась с ноги на ногу, а потом вообще вышла «подышать». И конечно, за минуту до неё к выходу протиснулся Гаврил.

Дав дочке минут пять, и сам Новиков отпросился у тёщи глотнуть воздуха. И оказался на улице как раз в тот момент, когда Гаврил показывал улыбающейся Василисе растопыренные пальцы. Судя по тому, что шарф у него был оттянут, шрамы на шее он ей уже продемонстрировал. Ихтиандр хренов.

– Ну-ка, назад. Оба. – Новиков, напустив на себя строгий вид, указал на храм. Подростки вяло вернулись на службу.

Новиков ещё постоял, вдыхая прохладный весенний воздух. И тоже пошёл обратно. Подоспел как раз к моменту, когда Ядвига Мстиславовна, а она, как оказалось, неплохо пела, выводила что-то про «воскресе из мертвых, смертию смерть поправ».

Поправ – это, наверное, победив. А как можно смертью победить смерть? А как можно быть мёртвым и нет одновременно?

Новиков провёл рукой по лицу. Как же он устал. А можно тут к какой-нибудь стеночке привалиться? Оказалось, нет. Всё место уже было занято местными прихожанами. Так и пришлось перетаптываться до конца службы. Хорошо, что дома ждали куличи, пироги и творожные пирамидки с сухофруктами. И тёщины ромовые бабы с глазурью. Наверное, со знаменитым нижегородским ромом. А ещё сон до обеда.

Всё так и вышло, только вот разбудили Новикова не во втором часу, как он просил, а в двенадцать.

– Там тебя священник спрашивает, – сказала Катерина, поправляя косынку, из-под которой выбивались каштановые кудри. – Я ему, кстати, ящик с гиацинтами отдала, ведь тут, оказывается, места-то не так уж и много, как ты рассказывал. Хотя прудик с кувшинками всё равно сделаем.

Что она там ещё болтала про сад, Новиков слушал краем уха. Он оделся и спустился вниз. По пути глянул в привезённое женой зеркало. А ссадины-то на лбу почти затянулись. Вот и славно.

Отец Павел перетаптывался на улице в куртке, надетой прямо на подрясник. У его ног стоял продолговатый ящик с цветущими гиацинтами, а в руках он держал корзинку с пасхальной снедью и что-то пёстрое.

– Христос воскресе! – бодро произнёс священник, когда Новиков вышел.

– И вам того же, – зевнул, потягиваясь, Новиков.

– Не богохульствуйте, – строго сказал отец Павел, протягивая ему красно-коричневое яйцо.

– Э… – глупо осмотрелся Новиков.

– Не беспокойтесь, ваша супруга уже меня поздравила. – Отец Павел указал на корзинку, из которой выглядывали напомаженные глянцевые купола куличей. – А Света ещё и полотенце подарила.

Новиков глянул на вафельное полотенце с простенькой вышивкой крестом.

– Есть такая примета, – вздохнул отец Павел, устраивая полотенце поверх куличей. – Девушки, которые хотят выйти замуж, на Пасху должны отдать нищему полотенце, которым вытирались на Великий четверг.

– Вы разве нищий?

– А их тут и нет. – Отец Павел выпрямился. – Вам это не кажется странным?

– Зачем вы меня разбудили? – вопросом на вопрос ответил Новиков.

– Нас приглашают в Красные Серпы.

– Где это и зачем нас туда приглашают? И кстати, кого это нас? – спросил Новиков, у которого крепло нехорошее предчувствие.