Страшная общага

Аленке, к счастью, хватило ума промолчать. Взгляд женщины подернулся сомнением, потом завороженно расслабился. Ромка подержал зрительный контакт еще секунду и посмотрел в сторону. Дымка на глазах преподавательницы мелькнула и спала, будто ее и не было. Кроме Ромки, никто ничего не заметил.

– Ладно, – женщина прочистила горло, глянула на шушукающихся студентов и чуть рассеянно улыбнулась. – Все на экзамен. Пока, вундеркинд.

Когда он обернулся на ходу, Алена поднималась на крыльцо вместе с историчкой. Та что-то говорила ей и мягко улыбалась.

* * *

«Пока, вундеркинд». Слова перекатывались эхом у Ромки в голове, пока он ехал в тесном метро, пока покупал мороженое и брел по берегу озера, утопая по щиколотку в теплом песке. Под густой тенью сосен песок был твердый и утоптанный, в россыпи хвои и шишек. Ромка сел, прислонился спиной к дереву и распечатал упаковку вафельного стаканчика. Подтаявшие сливочные капли шлепнулись на кроссовки.

«Осторожнее, – сказал в его голове голос кого-то из двоюродных теток. – Мария только помыла плитку».

Он тогда только показал им язык и прыгнул в бассейн. Плеснул оттуда на закапанный мороженым пол, тетки только головой покачали. Воздух стоял дрожащей горячей пеленой, пахло солнцем, соленой водой и разогретым маслом, на котором что-то жарили в кухне. Через лужайку к утопающему в зелени дому шли мужчины. Ромка поспешно выбрался из бассейна, перемахнул бортик и, игнорируя возгласы теток, помчался к ним. Все они были взрослые, сильные, каждый возвышался над ним горой надежных мускулов. Ромка примерил свои шаги к их размашистой походке, стараясь не отставать. Кто-то из мужчин неодобрительно покосился на него, но промолчал. Ромка ухмыльнулся – они шли к деду, а дед бы его никогда не прогнал.

В доме он задержался, оборачиваясь мохнатым полотенцем и зачерпывая горсть клубники. Он подбежал, когда все уже рассаживались за темным овальным столом, и занял свое место возле деда, который сидел во главе.

– Теперь все в сборе, – дед с улыбкой взъерошил Ромке волосы.

Потянулся и вытащил свой пистолет – черный, старый, с длинным дулом. Ромка принял холодную тяжесть в ладони, пахнущие клубникой и водой.

– Разбирай и собирай, пока мы поговорим.

Откуда-то из-за дверей, в стороне, донеслись приглушенные крики.

Один из Ромкиных двоюродных братьев покосился туда и поднял глаза на деда:

– Не маловат он еще – смотреть на это?

Дед подмигнул Ромке.

– А что такого, – небрежно пожал плечами Ромка, сосредоточенно глядя на пистолет. – Хотел навредить семье – получает по заслугам.

Он взвесил оружие в руке, примеряясь на будущее. За столом уважительно хмыкнули.

– Малыш нам всем еще покажет, – обрадованно кивнул дед. – Вундеркинд.

* * *

К ужину Аленки все еще не было.

– Загулялась после сдачи с друзьями, – успокаивающе заметил папа. – Вспомни нас с тобой!

– К телефону не подходит, – мама нервно резала в салат помидоры и поминутно смотрела на часы.

– Что ты ее, не знаешь, что ли?

Ромка заерзал на подоконнике. Небо, весь день такое безмятежное, налилось синеватым свинцом.

Все должно было получиться – он был почти уверен, что поймал Аленкину преподавательницу на крючок. Но точно знать было нельзя. Он никогда не работал так, как сегодня, – не это было его делом. Нужно было отказаться и не помогать. Но то, что было его настоящим делом, Алена не должна была узнать. Как и никто другой. У Ромки внутри шевельнулось нехорошее предчувствие. Почти как тогда, когда к дому подъехали незнакомые машины.

– Будет гроза, – будто подтвердил его мысли папа.

В прихожей хлопнула входная дверь. Они все трое переглянулись и заспешили в коридор. Ромка, слетев с подоконника, протиснулся между родителей, выскочил первым.

– Уйди, – голос у Аленки звучал как при сильном насморке, а красные глаза распухли.

– Что случилось? – охнула мама, обнимая ее за плечи.

Папа встревоженно заглянул ей в глаза.

– Прикинулась сначала добренькой, – всхлипнула Алена. – Про семью расспрашивала, про планы на каникулы. А потом…

Она махнула рукой и разрыдалась, с трудом выговаривая обрывки слов:

– У Ивановой упала… шпора… Она подняла… чья! Меня… говорю, а она не верит… перед всеми… посмеялась еще… вон из аудитории!

Аленка перевела дух и с горечью уставилась опухшими глазами на Ромку.

– А когда я ревела в коридоре, подошла такая, отвела в сторонку, и – «ну что ты, Полякова, я тебе помогу. И шпаргалки не понадобятся, еще благодарить меня будешь. Об условиях договоримся, сдашь на пять». Все ясно?!

Папа открыл рот, чтобы что-то сказать, но мама его быстро оборвала:

– Сережа, поставь чайник, – она обернулась к Алене: – Пойдем умоемся.

Папа возмущенно ушел на кухню, мама со всхлипывающей Аленкой скрылись за дверью ванной.

Ромка тяжело дышал, привалившись к входной двери. Кровь толкалась в ушах, качая адреналин.

«Хладнокровие», – напомнил ему в голове голос деда.

Ромка вдохнул, задержал дыхание, медленно выпустил из легких весь воздух. Спокойно зашнуровал кроссовки, набросил ветровку с капюшоном и бесшумно выскользнул за дверь.

Где-то в отдалении грянул первый раскат.

* * *