Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно»

Вечером этого кошмарного дня я запряг подводу-одноконку. Погрузил туда продукты, постель, шесть винтовок, патроныу гранаты. Забрал двух сестер, а братишка Джемил уже давно был в отряде. Попрощался с родителями и первым из деревни выехал в лес к партизанам. Через Джанатай, на Тернаир и далее на Долгоруковскую Яйлу. Смотрю, за мной тянутся и другие односельчане» [57, с. 28].

А.С. Ваднев. «Влесу творилось что-то необыкновенное. Много гражданского населения. Бродят лошади, коровы, барашки. В кустах стояли повозки. Москалев дал мне прочесть приказ ЦОГ о моем назначении командиром отряда. Всем, кто может носить оружие, я приказал построиться. Из каждой деревни была сформирована группа. На весь отряд был один пулемет и мой автомат. В отряде было 29 девушек. Я этого очень испугался. Как можно с женщинами воевать? В отряде оказалось 220 человек. Комиссаром назначили Колю Клемпарского. Я был доволен, что комиссаром будет старый партизан. Начальника штаба я должен буду подобрать сам из своего отряда, а заместителя по разведке пришлют с Большой земли» [22, с. 63].

К ноябрю 1943 года в лесу стало 33 партизанских отряда с общей численностью 3733 человека [58, с. 228]. За три последних месяца 1943 года в отряды вступило 5632 человека [58, с. 221].

То, что в селах Крыма находится такое огромное количество боеспособного населения, поражает. Ведь все мужчины призывного возраста должны были находиться в армии.

Широкую известность получит тезис о том, что в 1941 г. в ряды Красной Армии было призвано 10 тысяч татар, большинство из которых так и не попали на фронт, а остались в Крыму.

Вероятно, то же самое, не прибегая к конкретным цифрам, можно сказать о крымчанах в целом, вне зависимости от их национальной принадлежности. На мой взгляд, подобное положение, когда в селах Крыма к осени 1943 года находилось огромное количество мужчин призывного возраста и практически каждое село поставило взвод, а то и роту, наводит на следующие рассуждения:

— Мобилизация в Крыму была либо сорвана, либо прошла крайне неэффективно.

Вот воспоминания очевидца. «Началась война. В конце октября меня вызвали в военкомат, но почему-то отпустили домой. Вызвали еще раз, но на этот раз не пришла автомашина, а когда вызвали в третий раз, то стало известно, что немцы уже заняли Симферополь и несостоявшиеся новобранцы оказались предоставленными самим себе» [51, с. 1].

— Эвакуация населения либо не проводилась совершенно, либо в незначительных масштабах. Молодежь, которая осенью 1941 года была непризывного возраста, за два года оккупации подросла.

— Оккупационный режим существенно отличался от того, о чем нам все время рассказывали историки от КПСС. В селах находилось огромное количество бывших военнослужащих РККА, которые были легализованы и спокойно работали в немецких колхозах.

— Многочисленные дивизии 51-й армии, за исключением 172-й и 156-й, никаких боевых действий не вели. После того как они оказались в окружении, их личный состав, сформированный в основном из жителей Крыма, вне зависимости от их национальной принадлежности разбежался по домам.

Крымская весна

Несмотря на то что события, которые будут описаны в этой главе, в основном охватят осень и зиму 1943–1944 годов, тем не менее я хочу назвать ее «Крымская весна». Так как весна — это пробуждение. Именно такое возбужденное состояние было осенью 1943 года в каждом уголке Крымского леса.

Как и 1 ноября 1941 года, ровно два года спустя едва ли не в тех же самых местах вновь создавались партизанские отряды, но как разительно всё отличалось теперь.