Страшная правда о Великой Отечественной

Формируя сеть партизанских отрядов, совершенно логичным было бы продумать каналы связи с подпольными организациями Симферополя, Феодосии, Карасубазара и т. д. При этом очевидно, что представителю симферопольского или феодосийского подполья достаточно проблематично идти в лес к партизанам, как и партизанскому связному сложно отправляться непосредственно в Симферополь. Казалось бы, куда разумнее было заранее договориться с жительницей пригородной Ивановки, что к ней по определенному паролю будут приходить из Симферополя люди и передавать ту или иную информацию. Сама она, бывая в Симферополе, также бы осуществляла встречи с подпольщиками, чтобы те не рисковали напрасно, выезжая из города без острой необходимости.

В свою очередь житель Ивановки, мог бы встречаться с подпольщиками из расположенных рядом с лесом деревень Нейзац или Розенталь, непосредственно к которым уже приходили бы партизанские разведчики. Увы, ничего подобного создано не было.

Военные аэродромы в Сарабузе, Саках, железнодорожные узлы в Джанкое, Симферополе, морские порты в Севастополе, Феодосии, Керчи — все эти архиважные с военной точки зрения объекты изначально должны были быть в центре самого пристального внимания разведки, на которых или в самой непосредственной близости заранее должны были быть оставлены компетентные люди. Абсолютно ничего не было сделано и в этом направлении.

Диверсионная деятельность предусматривает как наличие специалистов подрывного дела, так и материально-техническое обеспечение этого процесса: наличие мин замедленного действия или, как минимум, запасы тола, взрывателей, бикфордового шнура… Не было ничего подобного ни у подпольщиков, ни у партизан.

Пропаганда и агитация среди населения оккупированных областей тоже требует специального оборудования. Прежде всего — это наличие множительной техники. Лучше всего небольшой типографии, в которой можно было бы печатать листовки. Кстати, слово «подпольщик» первоначально было связано именно с подпольной типографией, которая, как правило, размещалась где-нибудь в подвале, подальше от любопытных глаз. Ни типографии, ни даже пишущей машинки будущие подпольщики не имели.

Чтобы доводить до сведения населения оккупированного города правду о положениях на фронтах, необходимо иметь хотя бы радиоприемники, но и их не было у подпольщиков.

Дело в том, что с началом Великой Отечественной войны было создано Совинформбюро, которое монополизировало всю информацию о событиях, связанных с боевыми действиями. Вещание шло исключительно по радиосети. Уже тогда стало очевидным: был создан орган тотальной дезинформации населения о том, что происходит на огромных просторах нашей Родины. Из сообщений Совинформбюро первых лет войны трудно было получить даже крупицы правды: где враг, какие города уже оставлены нашими войсками. Ничего этого узнать было невозможно. Основным источником информации для населения были слухи. Это прежде всего рассказы очевидцев: беженцев, раненых… Органы НКВД, милиция бдительно следили за тем, чтобы нежелательная информация не становилась достоянием общественности, и наказания «за распускание лживых слухов», наказания чрезвычайно суровые, вплоть до расстрела на месте, были в те дни не редкостью.

У летчиков ГВФ было собственное «Совинформбюро», но более точное, чем всесоюзное. Дело в том, что, мотаясь по всей стране, летчики при встрече раскладывали карты и обменивались информацией. При этом всерьез побаивались особистов, так как такой обмен запросто мог быть расценен как пораженческие разговоры [73, с. 262].

Последним источником информации оставались радиоприемники. И хотя Советская Россия тех лет была страной технически отсталой и самое главное — бедной, но какое-то количество радиоприемников у населения было. Управления пропаганды Германии, Румынии сразу же организовали вещание на русском языке. В этих радиопередачах они излагали уже свое видение происходящих на фронтах событий. Не имея технических возможностей «глушить» вражеские голоса, было принято решение о тотальном изъятии всех радиоприемников у населения. За обнаруженный дома несданный радиоприемник хозяин квартиры получал большой срок. Таким образом, к моменту оккупации все крымчане остались без радиоприемников.

Перечислив все то, что так нужно будущим подпольщикам, и осознав, что абсолютно ничего из вышеперечисленного они не имели, зададим самый трудный вопрос: а были ли эти подпольщики?