Страшная сила

– Да что вы! Меня в «Белозерское братство» калачом не заманишь. Даже маковым. Просто, я журналистка.

Бережно хранящиеся как память удостоверение газеты «Веритас» перекочевало со дна сумочки в мою руку.

– Вот! – Я помахала корочкой в зеркало. – Так что можете спокойно везти меня в «Нивану». Я там надолго не останусь. Честное журналистское!

– Эх, дэвушка… – С сомнением покачал головой водитель. – Всэ вы сначала так говорыте…

Но мотор завел, и машина, набирая скорость, повезла меня по знакомым с детства улицам.

То, что Великий гуру Иннокентий Бекетов после спарринга с Хуаном заимел на кубинца острый акулий зуб, в доказательствах не нуждалось. Как и то, что на Элю он запал окончательно и бесповоротно. С его гипертрофированным эго отомстить обидчику и получить в руки живую игрушку абсолютно в порядке вещей. А если добавить явно неуравновешенную психику, то все сразу становится на свои места.

Моя высосанная из пальца теория, а точнее, вычитанная в карточном раскладе, выглядела примерно так: нас опять подвел случай. Если бы я не расчувствовалась, и не сунулась в «Бомбей» возвращать проклятую ложку, да еще прихватив Элю в качестве главного исполнителя, ничего этого не случилось бы. Я отлично помнила, что Бекетов пригрозил охранникам нажаловаться дирекции. Возможно, когда мы с Элей подошли к ресторану, Великий гуру уже был там. Возможно, он увидел Элю и, воспылав своей продвинутой душой, решил во что бы то ни стало получить желаемое. Возможно, он слышал, как Эля трижды переспрашивала у меня наш адрес. Возможно, он уже поджидал ее возле дома. Возможно, на глаза Кеше попался Хуан, и был прихвачен вместе с Элей, чтобы Великий гуру смог сполна расплатиться за расквашенный нос.

Возможно. Одни сплошные «возможно». И чтобы избавиться от этих «возможно», я должна попасть в «Нирвану». И выяснить все, что возможно.

Журналистское удостоверение, которым я размахивала перед носом водителя, послужит мне пропуском в цитадель «Белозерского братства». Такие люди, как Бекетов, неравнодушны к вниманию прессы, даже если эта пресса находится на другом конце страны. Что будет потом? А черт его знает. Уж коли случай загнал нас в эту ловушку, то и вывести должен. Нужно ему только немного помочь. Вот я и помогу. Ведь хмурый армянин уже остановил своего стального коня напротив красного кирпичного забора, окружающего коттедж… Нет, замок… Нет… «Нирвана» Иннокентия Бекетова, состоявшая из одних архитектурных излишеств, не подходила ни под одно известное мне определение. Башенки и колонны. Закругленные окна, забранные ажурными решетками даже на верхнем третьем этаже, и позолоченный купол в центре. Высокое крыльцо, ведущее на уровень второго этажа, и непропорционально-маленькая входная дверь с высеченными божествами, опознать которые не представлялось возможным. Похоже, сам художник до конца так и не понял, кого же все-таки изображал.

– Вот возьмите. – Я протянула смятые сотки водителю.

– Много даешь красавыца. – Покачал головой армянин, мельком взглянув на купюры. – Сдачу возмы.

– Так ведь от города далеко… – удивилась я, не спеша принимать сдачу.

– Лучше подумай, как обратно выбиратца будэш. – Снова покачал головой мой честный джигит. – Тут только до трассы двадцать киломэтров…

– А сотовый на что? – усмехнулась я. – Такси вызову. Или здесь не берет?

– Берот-берот… – Почему-то вздохнул армянин, и сунул сотню мне в карман. – Ни пуха тэбе, ни пэра, дэвушка.

Оставшись одна, я еще немного постояла, глядя вслед поднимающей поземку машине, и протянулась к звонку, снабженному глубокомысленной надписью «Чтобы попасть в Нирвану не обязательно звонить». Несмотря на боевой настрой рука, до упора вжавшая кнопку, немного подрагивала. А-а, ладно. Где наша не пропадала? Надеюсь, и в этом раю не пропадет.

– Кого черт принес? – совсем не по райски прозвучал грубый голос из-за железной дверцы.

– Свободную прессу, – обреченно ответила я, теребя приготовленное заранее удостоверение. – Я бы хотела взять интервью у Великого Гуру и основателя «Белозерского братства» Иннокентия Бекетова.

– Погодь малость, пресса. Сейчас шефа спрошу, – донеслось из-за двери вместе со скрипом удаляющихся шагов.

Притоптывая на морозе, я приготовилась к изматывающему ожиданию; но не прошло и трех минут как дверца, ведущая в «Нирвану», гостеприимно распахнулась.

– Заходь, пресса, – хмыкнул здоровенный привратник в зэковской телогрейке, заросший до глаз рыжей всклокоченной бородой. – Иннокентий Семеныч тя примут.

Сделав шаг мимо скалящего зубы мужика, я с содроганием услышала скрип запираемой двери. И наконец-то осознала, что попала в рай. Не потому, что была поражена сверкающей красотой ледяных изваяний богов всех мировых религий, заполонивших тщательно расчищенный от снега двор. А потому, что из этого рая будет также трудно вернуться, как из настоящего. Или – еще труднее.

* * *

– Ну, как ты? – Леонид Михеев присел на кровать старого друга Валерия Евсеева, и озабоченно окинул взглядом его восковой бледности лицо.