Страшная сказка (не)для Золушки

– Понятно. И надолго? – и опять меня потянул за язык неубиваемый инстинкт. Сколько было можно наступать на одни и те же грабли? Марит уже стопятсот раз говорила, что её, как и остальную прислугу, не держат в курсе личной жизни Федерико Гвидиче.

– На счёт этого, ничего конкретного сказать не могу. Но господин Гвидиче отдал на ваш счёт ряд распоряжений. Чтобы для вас подготовили небольшой багаж из необходимых вещей и одежды, а вас – к завтрашнему перелёту в Рим.

– Чего?.. В смысле… К-куда?! – я даже не поняла, как подскочила с подушек и уселась с выпученными глазами перед служанкой, вперившись в её невозмутимое лицо неверящим взглядом и пытаясь определить – говорит ли она правду или же просто надо мной стебётся.

Наконец-то Марит изобразила некое подобие снисходительной улыбки, смысл которой я всё равно не поняла из-за накрывшего меня волнения. Кажется, я даже перестала соображать, настолько шокирующе подействовало её заявление на мою далеко не крепкую психику.

– Господин Гвидиче хочет, чтобы вы присоединились к нему в Риме. Для какой именно цели, он, увы, не уточнил. Что касается остального, мне только сказали, что я должна сделать для вас здесь. На прочие вопросы о поездке в Рим я ничего конкретного сказать, к сожалению, не смогу.

А кто?! Кто сможет? И почему вдруг сейчас? Что это всё значит? Это хорошо или, наоборот, очень плохо?

– А такое уже когда-нибудь с кем-то тут случалось?.. Феде… Господин Гвидиче отправлял с острова на материк других девушек, как меня сейчас?

– Абсолютно про всех я едва ли сумею что-то сказать. Но, конечно же, за такое большое количество времени здесь случалось многое. Хотя очень редко кого-то отсюда увозили где-то через неделю или две после поселения в одной из гостевых комнат имения. А вот что с ними делали на материке и куда потом увозили дальше…

– То есть… это может быть как хорошей новостью, так и не очень, да?

Растревоженное словами Марит волнение частично сменилось нехорошим страхом. Я и без того старалась все эти дни не вспоминать о том, как именно сюда попала, и через что мне для этого пришлось пройти. Только сейчас мне волей неволей пришлось вернуться к этому снова. А мои попытки проанализировать последнюю ночь с Кроносом и понять, что же его могло заставить принять последнее решение – ни к чему определённому так и не привели. Как бы я не хотела и не старалась, забраться в голову этому человеку было просто невозможно, как и проследить за ходом его мыслей и желаний. Я постоянно пребывала в этом месте в каком-то убийственном информационном вакууме, а те жалкие кусочки знаний о Федерико Гвидиче мало чем вообще могли помочь. И чем дальше я сходила с ума от неведенья, тем чётче понимала, что так будет всегда. Ничего всё равно не изменится. И никто, включая самого Кроноса, никогда мне не скажет, что со мной будет, когда срок моего пребывания на этом острове подойдёт к своему логическому завершению.

– Простите, мисс Дана. Но в этом плане мне тоже нечего вам сказать. Я всего лишь прислуга в этом доме. А чем конкретно господин Гвидиче занимается за пределами данного места – моих профессиональных обязанностей совершенно не касается.

Как будто я и вправду ждала от Марит какого-то иного ответа. Но, попытка, как говорится, не пытка. И едва ли за неё меня накажут. Кажется, о последнем я вообще сейчас не переживала, поскольку теперь меня мучили вопросы иного рода, как и страхи перед неизвестным. Перед очередным шагом в новый переход бесконечного лабиринта (ещё и с завязанными глазами), который мог меня привести куда угодно в любую минуту. Оставалось только гадать – куда, и чем это всё могло, в конечном счёте, для меня закончиться.

____________________________

[*] – Берта Мейсон (полное имя Берта Антуанетта Мейсон) – вымышленный персонаж романа Шарлотты Бронте « Джейн Эйр» 1847 года. Она описывается как безумная первая жена Эдварда Рочестера, который перевез ее в Торнфилд-холл и запер в комнате на третьем этаже.

Глава 36

Увидеть Рим и умереть? Правда, это было сказано когда-то о Париже (который, к слову, я уже успела до этого посмотреть и даже немножко объездить). Но с таким же успехом данные слова можно применить к любому другому известному крупному городу в мире. И я нисколько не стала бы с этим спорить, окажись я сейчас в каком-нибудь Лондоне, Токио или Рио-де-Жанейро. Разве что сейчас я с жадностью рассматривала именно Рим, вначале с высоты птичьего полёта (пока мы кружили над столицей крупного полуострова за несколько минут до посадки в одном из аэропортов города), а потом из окон представительского авто, в котором меня везли в неизвестном направлении под бдительным присмотром сразу двоих телохранителей.