Страшная тайна

Что ж, справедливо. С точки зрения кентавра я вполне мог оказаться бродячим магом, ведущим свою игру. Я вспомнил один навык, которым почти не пользуюсь, и создал в воздухе перед нами золотой знак Бесконечности – он тепло мерцал и переливался, словно восьмерка медленно вращалась в нужном направлении. Знак получился очень красивый и в сумерках светился очень ярко.

Кнаррос смотрел на него, не дрогнув ни единым мускулом, только золотой отсвет поблескивал в огромных темных глазах.

– Такое может сотворить и простой волшебник, – пророкотал он. – Если вы действительно магид, то способны на большее.

– Вы что, хотите полную церемонию?! – простонал я.

– О да, – проскрежетал он.

Для меня это было несколько слишком. Лично я никогда не встречал волшебника, тем более простого, который мог бы правильно призвать Бесконечность, однако я был не особо опытен, а Кнарросу и в самом деле предстояло принять весьма ответственное решение. Я вздохнул, жестом подозвал знак Бесконечности, чтобы он сиял у меня над головой, и медленно и старательно начал ритуал, который в последний раз проводил, когда Стэн поручился за меня перед Верхней палатой. Мне пришлось сильно сосредоточиться. Я не повторял ритуал три года. А сейчас меня отвлекал язвительный шелест богини-куста, а также крепнувшее чувство, что все это не просто лишнее, не просто выглядит довольно глупо, но еще и идет не по плану. Что-то сбилось, не сходилось, не вполне совпадало.

Кнаррос просто стоял и смотрел. За все время он подал признак жизни только один раз – раздраженно переступил задним копытом. Наконец я завершил ритуал и поклонился. Тогда Кнаррос снова коротко кивнул.

– Согласен считать вас магидом, – прогудел он. – Что вам нужно?

Я скрипнул зубами и учтиво повторил просьбу: наследники императорского престола, их имена, даты рождения, доказательства происхождения и все то же самое для детей, сосланных в мир под кодовым названием «Вавилон».

– Все это у меня есть, – сообщил Кнаррос. Но я даже не успел вздохнуть с облегчением, когда он все перечеркнул: – Однако у вас несколько неверные сведения. Настоящая наследница – старшая дочь императора, она человек. Здесь ее нет.

– Когда же она появится? – спросил я.

– На закате, – отвечал Кнаррос. Мы с ним одновременно посмотрели на северо-запад, за куст. Небо все было в красно-золотых полосах – самый пламенный образчик великолепных талангийских закатов. – Императрица будет здесь с минуты на минуту, – сказал Кнаррос. – Если вы подождете, я принесу вам требуемые доказательства.

– Благодарю, – ответил я, а про себя подумал: «Давно бы так!»

Кнаррос повернулся, снова рассыпав искры из-под копыт, и направился вниз к домику в дальней части поселения. Спешить он не стал. У меня было вдоволь времени, чтобы понять, что поперек дороги у него лежит мой рулон защитных чар и пройти сквозь них он, скорее всего, не сможет. Надо было так и оставить. Но мне до смерти надоело здесь торчать. Я бочком подскочил к рулону, взвалил его на плечи, а потом поднял повыше, чтобы Кнаррос прошел под ним. Затем я подбросил рулон и швырнул вниз по склону, на крышу здания, к которому направлялся Кнаррос. У меня мелькнула мысль, что божество из куста мешает мне, но от злости я не обратил на это внимания. И когда я только взвалил рулон на плечи, то готов был поклясться, что по нему что-то ударило, да так, что я пошатнулся. Я решил, что это камень, вырвавшийся из-под копыт Кнарроса, и тоже не обратил внимания. Еще я не обратил внимания на требование Кнарроса стоять на месте – а все от чистой злости и упрямства, признаюсь честно. Вместо этого я побежал назад через вершину холма, мимо алтаря и вниз, к воротам, чтобы спросить мальчиков, кого именно им велели ждать.

Я туда не дошел. Не успел я миновать алтарь, как позади послышалось глуховатое «треск-бум». Я развернулся и бросился мимо куста, бешено махавшего ветвями, к зданию, куда ушел Кнаррос. Ноги бешено молотили по брусчатке. Расшатавшиеся булыжники стукались друг о друга, в сумерках блестели искры. Я понятия не имел, что это за «треск-бум», только было до ужаса похоже на взрыв в каменоломне, и я помню, как удивился, что здание стоит себе целехонькое. По-моему, я подумал – если я вообще о чем-то думал, – что снял защитные чары в тот самый миг, когда Дакрос потерял терпение и открыл огонь.