Страшная тайна Кощея

– То-то и оно, – подтвердил Андрей. – Но прибыль эта не только его будет, а всего акционерного общества, и каждый, у кого есть акции этого предприятия, может на эту прибыль рассчитывать. Вот, например, Терентий Степанович купил одну акцию за десять рублей, а после продажи печи он по акции доход в сорок рублей получить сможет. Этот доход называется дивидендами.

Генка покачал головой.

– Что-то я в этом сомневаюсь. Если бы всё так просто было, люди бы не работали вовсе, а только бы акции покупали да доход по ним получали.

– Да, не всё так просто, – признал Андрей. – Если, например, Емеля Иванович, деньги на печь потратит, а продать ее никому не сможет, то у предприятия не будет прибыли, а будет убыток, и тогда акционеры не только никаких дивидендов не получат, но и те деньги, которые в это предприятие вложили, потеряют. Так что нужно думать, какие акции стоит покупать, а какие – нет.

А Аллу другой вопрос волновал:

– Но если прибыль только между акционерами делиться будет, то сам Емеля Иванович эту прибыль не получит? Он-то акции этого предприятия не покупал!

Емеля, который до этого слушал Андрея очень внимательно, сразу загрустил.

Но Андрей их успокоил:

– Нет, часть акций вы у себя должны оставить. Вы ведь тоже капитал в это предприятие вкладывать будете.

Емеля руками развел:

– Да какой капитал, когда у меня денег нет?

– Интеллектуальный капитал! – торжественно сказал Андрей. – Ваши изобретения немало стоят! Если их не будет, то и печь не самоходной, а самой обычной печью будет! Так обычно в бизнесе и бывает – кто-то вкладывает деньги, а кто-то – идеи. И неизвестно еще, чей вклад весомее.

Несмеяна обрадовалась.

– Правильно Андрей говорит! Так мы и сделаем! А люди бумаги твоего предприятия охотно покупать станут! Они же тебе верят. Они знают, что ты – не жулик какой-нибудь, что обманывать их не станешь.

– Конечно, – кивнул Степан. – Мы с Марьюшкой тоже парочку акций купим.

– И мне! И мне! – закричал Васятка.

– Ну, да, – согласился Степан. – И тебе купим! Народ у нас в деревне хоть и не богатый, но хорошее дело поддержать не откажется. Да и дело-то, судя по всему, выгодное. С таким умом, как у Емели, миллионным капиталом управлять можно. С заграницей торговать станем!

– И батюшка тогда тоже часть акций купит, – робко улыбнулась Несмеяна. – От этого-то ты не откажешься? Это же не приданое уже будет, а размещение капитала. Правильно? А батюшка даже рад будет – он не раз говорил, что международную торговлю развивать нужно. Он еще при этом слова какие-то странные называл.

– Наверно, импорт и экспорт, – предположила Шень Сюа.

– Вот-вот, – подтвердила Несмеяна. – Только я не поняла, что они означают.

– Импорт – это когда жители Тридевятого царства покупают что-нибудь, что произведено за границей.

– Батюшка недавно ткань шелковую у индийского купца купил, – захлопала в ладоши Несмеяна. – Красивую такую, яркую, как павлиний хвост.

– Правильно, – похвалила Шень Сюа. – Шелк, значит, – товар импортный. А экспорт – это тот товар, который вы в Тридевятом царстве изготовили и в другие страны продали.

– Мы лес продаем, – вспомнила Марья-Искусница, – да камни самоцветные.

– А Терентий шапки-невидимки за границу продает, – ухмыльнулся Степан. – Тоже, значит, в международной торговле участвует.

Емеля уже тоже вовсю улыбался – человеком себя почувствовал.

– Ой! – спохватился Андрей. – А про шапку-то невидимку мы забыли! Вы же ее тому иностранцу вернуть обещали.

Генка возмутился:

– Мы ему деньги за нее заплатили – в два раза больше, чем он Терентию отдал. Да и шапки у нас нет – она где-то у Кощея во дворце осталась. Что же мы теперь ее искать должны?

– Должны, Гена, – подтвердил Степан. – Раз слово дали, значит, должны. Но вы, ребята, не беспокойтесь. Мы ее сами отыщем да за границу перешлем. Правда, Василиса?

Василиса кивнула, а потом ребят в сторонку отозвала, сказала тихонько:

– Пора домой возвращаться!

По дому они соскучились ужасно. И за то время, что они в Тридевятом царстве находились, у каждого из них хоть раз в день, но появлялась мысль произнести те самые заветные слова и в тот же миг дома оказаться, родных увидеть, хорошие слова им сказать.

Но вот настал момент расставания с Марьюшкой, с Василисой, со Степаном и все загрустили. А Галя и вовсе плакала, не скрываясь. И даже у Генки были покрасневшие глаза.

– А мы вас еще, Василиса, проводим! – сказала Шень Сюа. – На ковре-самолете мы быстро до вашего терема долетим.

И все обрадовались, что можно еще хоть несколько минут в Тридевятом царстве побыть.

И сам ковер-самолет тоже обрадовался! Он закружил вокруг них, замахал своей бахромой.

Марьюшка наложила им в корзинку пирожков с картошкой, туда же поставила крынку с парным молоком.

Она не спрашивала, откуда они прибыли, и как долго им добираться до дома. Она просто была благодарна им за то, что они сделали для ее родной деревни и для всего Тридевятого царства. А им уже стало казаться, что ничего особенного они вовсе не сделали. А что-то будет, когда они вернутся домой? Может, они вовсе забудут обо всём этом, как забывают ночной сон, проснувшись утром?