Страшнее Зомби (СИ)

На многие километры вдоль дороги уже давно не появлялось человеческого жилья. После Беловки, которую путешественники проехали более получаса назад, убаюкивающее однообразие засеянных нежной зеленью полей и всякое отсутствие зомби расслабляло глаза и мозг, шептало безумием в уши о том, что все события прошедших дней были всего лишь игрой воображения. Яркие солнечные блики от луж уже высыхающих на асфальте, брызгали светом в слипшиеся ото сна глаза Бабки. Но он не спешил их открывать, сохраняя легкий дурман сна, отделяющий его быстро тающей пеленой от жесткой реальности. Бабка мог очень четко себе представить, что лишь стоит приоткрыть смеженные дремой веки и он увидит своих родных, целых и невредимых, склонившихся над его постелью и с озабоченностью на лицах спрашивающих как он себя чувствует после приступа шизофрении, операции, комы или воспаления головного мозга, да пусть будет что угодно, лишь бы не те отупевшие от постоянного напряжения и затаенной ярости лица других пассажиров. Он не открывая глаз мог представить себе, что Семен с лицом, сложенным в упрямую гримасу постоянно точит холодное оружие, глуповатый Погарыш ковыряет в носу или обрывает от безделья лапки у мух. Вика… И лишь воспоминание о Вике помогло Бабке преодолеть навязчивое желание остаться во сне навсегда. Он разлепил веки и его глаза встретились с бездонными карими глазами девушки. Ему показалось, что это волшебное мгновенье не кончиться никогда, его сердце сладко замирало от радости, почти так же, как если бы он прыгал с тарзанки в холодную воду, но полет длился и длился и длился, и все никак не заканчивался. Вика улыбнулась. Мгновение волшебства прошло и Бабка вновь ощутил вонь бензина, хныканье детей, царапины на носу и слой пыли на Викиных волосах. Она что-то ободряюще сказала ему, но что точно, Бабка не понял. Все звуки и запахи обрушились вдруг на него, создавая жуткие диссонансы. Оцепенение на лицах – и бешенная скорость движения, яркие блики солнечного света - и слой пыли и грязи, покрывающий людей и предметы, которые еще вчера вечером все отмыли и отдраили. Безделье и праздность путешествия на спине у механической повозки – и жуткое ощущение усталости и даже опустошенности как после многодневных праздников, которые все никак не кончаться. Надежда на удачное завершение экспедиции смешалась с медленно оформляющимся ощущением краха старого мирового порядка.

Приподняв свой затекший зад от сальной скамейки он уперся плечами и шеей в низкий потолок, ощутил его обжигающе нагретый за день металл и сделал несколько движений, чтобы размять затекшее тело.

Бабка, слышь, я тут подумал, а ведь патроны, ну не то чтобы скоро, но все равно когда-нибудь кончатся.

Ты такой проницательный, братик.

Заметила Вика. Но Погарыш не обращал на нее внимания.

А что будет, если мы не сможем больше найти патронов?

Бабка почесал макушку и глянул на окрестности, расстилающиеся вокруг поля, пересеченные заросшими травой оврагами, и не найдя ничего лучшего, чем пожать плечами вдруг услышал от Погарыша следующее

Расслабься, можешь не отвечать – это риторический вопрос.

После этого Бабка, да и Вика кое-как закрыли упавшие челюсти и молча внимали новоявленному Цицерону в майке с изображением Сида Вишеса.

А будет вот что. Сами мы патроны делать не сможем. Для этого у нас нет ни станков, ни материалов ни обученных людей. Значит, остается одно – заняться созданием дальнобойных самострелов на основе рогаток или арбалетов. Дальше уже выбор за тем чего мы хотим лишиться – камней, которых под ногами видимо-невидимо или специально отцентрированных и пристрелянных арбалетных болтов. Мне как-то без камней проще прожить. Правда, при этом точность может быть совсем плохой.

Я бы вместо камней использовал шарики из подшипников. А для разгона можно использовать трубу с прорезью сбоку. В этой прорези может ходить толкатель, соединенный с резиновым жгутом.

Семен активно включился в разработку нового оружия. Бабка наконец ответил.

Резинку лучше заменить стальной пружиной, которую можно запихнуть внутрь трубы и делать ее длиннее и без разреза. А как сделать механизм, чтобы стрелять очередями?

Здесь все задумались, зашевелили губами, но машины начали снижать скорость, и так ничего не придумав, они начали вылезать наружу.

Населенный пункт состоял из шести домов, которые находились на достаточном удалении, вокруг не было ни одного укрытия, где могли бы спрятаться зомби, целина не давала шансов незаметно закапаться, а отсутствие озер исключало малейшую возможность внезапного нападения.

Косолапов объявил подготовку к обеду.

Война войной, а обед по распорядку.

Так любит повторять каждый военнослужащий. Косолапов прекрасно знал, что можно солдату почти не давать спать, он может трудиться много часов без перекура, но строгая дисциплина и беспрекословное подчинение очень быстро заканчивается, как только рушится привычный распорядок дня, в особенности – время приема пищи. На этом стояла и будет стоять любая централизованная система управления людьми.