Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды

Как вы думаете, кто автор? Нет, не лидер «Наших» Якеменко. И не воронежская дива Зедемитькова, которая по всем раскладам и прогнозам должна была сменить его на посту первоверховного комиссара, но так и не сменила. Автор – начинающий албанский коммунист Энвер Ходжа. Только что закончилась война. Меняется устройство мира. Энвер собирается повести свою маленькую страну в направлении, заданном великим Советским Союзом, и учит бессмертный русский язык. Текст о красоте Селигера – диктант, написанный рукой товарища Энвера; ни одной ошибки, только одна помарка; оригинал хранится в Государственном архиве, город Тирана; нам его показали во время съемок фильма о Национальной библиотеке Албании. В России публикуется впервые. А за пределами России – зачем его публиковать?

Пройдут годы. Товарищ Ходжа научится у старших советских товарищей разного рода политической мудрости, наберется опыта интриг и руководства партией в условиях нарастающей классовой борьбы. Почувствует вкус к самостоятельности, задумается о несуверенности молодой албанской демократии; Селигер всегда способствовал подобным мыслям. В самом деле. То внешнее турецкое управление. То внешнее итальянское. То советское – и опять внешнее. Куда это годится? И когда Хрущев, смертельно обиженный на повзрослевшего коллегу, порвет отношения с Албанией, Энвер Ходжа создаст теорию опоры на собственные силы. Задолго до корейских идей чучхе.

Смысл теории в том, что никто Албании не поможет. Вокруг если не враги, то конкуренты, которые спят и видят, как бы прибрать к рукам великую природную ренту. Механизмом захвата может стать что угодно. Даже торговля. Не говоря о кредитах и займах. Поэтому Албания должна закрыться на замок, отказаться от торгового обмена (никакого импорта, только экспорт, в основном отличного албанского табаку), а советников, военных и экономических, пускать исключительно китайских. Более того, Энвер Ходжа отъединится от внешнего мира не только по горизонтали, но и по вертикали; он не захочет допустить внешнего управления со стороны неба, поделиться властью с каким-то там Богом. Поэтому Албания станет единственной страной в мире, где раз и навсегда запретят религию. Всякую. В любых формах. С апреля 1967-го по весну 1992-го церкви и мечети будут закрыты; в монастырях устроят конюшни.

Символом опоры на собственные силы станут оборонительные заграждения; остатки денег шли на их строительство. Когда вы едете сейчас по албанским дорогам, то повсюду видите бетонные бункеры, доты. Их около 900 000 на трехмиллионное население; они отсекают долины от гор и берег от моря: ни один десант, наземный или водный, не имел никаких шансов. По сигналу партии каждый албанец должен был явиться на сборный пункт и занять свое место в строю. Точнее, в ряду огневых точек. Все как один – не метафорически, а в самом что ни на есть натуралистическом смысле. Правда, нападать никто не собирался. Но создавая абсолютно, беспримесно суверенную демократию, о таких мелочах не думают. Думают – о другом.

Какая связь между Энвером Ходжой и Василием Якеменко? Да никакой. Кроме той, что один писал про Селигер, а другой его освоил. И полноценный тоталитаризм нам не грозит, и постмодернистская игра с понятиями – совсем не то же самое, что серьезное отношение к политической теории. Поколение Энвера от слов всегда переходило к делу: опора на собственные силы – значит опора; запрет – до конца; расстрел – без промедления. Поколение Якеменко от слов переходит к словам; одна дымовая завеса сменяет другую, и пока есть лишние деньги, которые можно тратить на выжигание реальных смыслов, игра будет продолжаться. Как только не станет денег, игра сама собой закончится.

Правда, кое-что и останется. Если проект создания молодежной партии после выборов 2008 года сам собой рассосется, останется несколько десятков тысяч циничных молодых людей, которым пообещали карьерный взлет, возгонку в состав новых элит, а выдали пшик. Молодые люди обиду не забудут. Правда, и отомстить не смогут. Просто кто-то сломается, а кто-то затаится. Если же проект будет осуществлен и обещания роста исполнятся, останется осадок у старших партийных товарищей. Из той же «Единой России». Хорошо поглаживать молодежь по головке, пока она отсечена от настоящей политики ролевыми играми; как только стайка молодых волков, имеющих огневое прикрытие с воздуха, ринется на освоенную старшими поляну, мало никому не покажется. Придется уходить с боями, покидать кормушки и насиженные места; борьба между своими, но разделенными поколенческим интересом, будет пожестче, нежели борьба с чужими. Никакому Каспарову не снилось то, что могут сделать с молодым конкурирующим пополнением нынешние руководители среднего звена. Причем сделать ласково, с улыбкой, любовно.