Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды

На неделе между 3 и 9 июля. – Завершился чемпионат мира по футболу. – Началась подготовка к народному IPO «Роснефти». – Госдума разрешила президенту использовать спецподразделения за пределами России. – Северная Корея к Дню независимости США произвела несанкционированный запуск ракет, но направила их в сторону РФ.

Во времена нашей перестроечной молодости некоторый знакомый, ныне академик РАН, а тогда начинающий преподаватель, славился тем, что хранил у себя дома невероятные запасы алкоголя. Когда к нему приходили гости, он распахивал дверцы бельевого шкафа, копошился в груде серых советских простынь и пододеяльников, шершавых полотенец, наволочек, покрывал и время от времени радостно вскрикивал: вот она! – извлекая на свет очередную бутылочку «Московской», каберне или вазисубани. Потом лез под диван, вытаскивал облезлый чемодан, перехваченный кожаными ремнями; в чемодане обнаруживалась консервированная закуска: баклажанная икра, голубцы, болгарский гювеч и китайская тушенка. Все пили, ели, страшно радовались и хвалили предусмотрительность хозяина, который всерьез отнесся к предупреждению поэта Тимура Кибирова: «…Но готовься жить заране/ Без сыров и без колбас». И только потому никогда не жил без водки и закуски.

Минуло двадцать лет. Позади остались революции и контрреволюции, распад СССР и учреждение самостоятельной России, перевороты и внутренние войны, шоковые реформы и дефолты, появление российских миллиардеров и реставрация ЧК, борьба за членство в «Восьмерке» и перспективы вступления в ВТО, запуск сверхракеты «Булава» и возвращение принципов досрочного голосования; впереди – народные размещения акций крупнейших нефтяных компаний, общенациональные IPO. Люди, родившиеся в одну историческую эпоху, советскую, взрослевшие в другую, революционную, набравшие силу в третью, индустриальную, и вступающие на зрелости лет в четвертую, постиндустриальную, сами себе не верят: неужто это мы прошли такой невероятный путь? Вы! – отвечает им история. Добавляя: может быть, еще и не такой пройдете.

И в самом деле.

Мысленно возвращаюсь в 6 июля 1986 года; представляю, как запасливый приятель вынимает из-под стопки белья припрятанную бутылочку, и после третьей рюмки кто-нибудь из присутствующих говорит: а через каких-нибудь двадцать лет мы будем обсуждать не то, кто кого в Политбюро пересидит и какое крыло, прогрессивное или регрессивное, возобладало, а то, будем ли мы покупать в Сбербанке народные акции «Роснефти» или поостережемся? Засмеяли бы; ни за что не поверили бы. Однако ж вот: до 10 июля можно подписаться на покупку, по неустановленной цене, минимум на 15 000 руб. Фантастика!

Тут же перед умственным взором встает совсем другая картинка. 6 июля, допустим, 2001 года. Встреча со старыми друзьями в отличном новом ресторанчике; воспоминания о том, как доставали из-под кровати старый чемодан с голубцами, а из бельевого шкафа водку с вином. И вдруг какая-нибудь Сивилла объявляет: через пять лет случится винный кризис, снова будете скупать напитки, завидовать более расторопным, тревожиться: а не исчезнут ли и соль со спичками. В самый разгар общероссийского IPO. При цене на нефть 72 доллара. При безнадежном падении американской валюты и последовательном укреплении рубля, только что ставшего свободно конвертируемым. Опять же подняли бы на смех. Примерно как если бы сегодня, 6 июля 2006 года, нас кто-нибудь предупредил: через годик-другой вспомните про запасы продовольствия, китайскую тушенку и гювеч; ну не глупость ли, в самом деле?

…Но готовься жить заране
Без сыров и без колбас…

А почему, собственно, глупость? Только потому, что Россия на подъеме, стабфонд растет как на дрожжах, зарплаты среднего класса поднимаются, дорогие магазины открываются повсеместно, а мы напрочь отвыкли от когдатошнего дефицита? Но если все так хорошо, каким же образом сложился нынешний экономический парадокс: «Роснефть» предлагается навынос, а вино на разлив закончилось. Реалии начала XXI века совместились с анахронизмами конца века XX. Абсурд, но факт, как говорил духовный вождь антиалкогольной кампании 1986 года Егор Кузьмич Лигачев.