Страшные сказки братьев Гримм: настоящие и неадаптированные

– Ты оказался молодцом, но старшую дочь я не могу за тебя выдать: ты должен еще у второй дочери целую ночь бодрствовать; а тогда я подумаю, можно ли тебе жениться на моей старшей дочери. Но я ежечасно буду приходить сам, и если тебя окликну, то отвечай мне; а если окликну и не ответишь, то кровь твоя должна будет пролиться.

Вот и пошел королевич с королевной в ее опочивальню, а там стоял еще больший каменный истукан, которому королевна сказала:

– Когда отец будет окликать, то отвечай ты.

Кивнул большой каменный истукан головою молча и стал качать ею все медленнее и медленнее, пока голова опять стала неподвижна. А королевич лег на пороге опочивальни, подложил руку под голову и заснул.

На другое утро король сказал ему:

– Хоть ты и хорошо выполнил свое дело, однако же и вторую мою дочь я не могу за тебя выдать замуж; ты должен еще одну ночь бодрствовать у моей младшей дочери в опочивальне, тогда я подумаю, можно ли за тебя вторую дочь выдать. Но не забудь, что я каждый час стану сам приходить, и если тебя окликну, то отвечай мне; а коли окликну, да не ответишь, то кровь твоя должна будет пролиться.

Пошел королевич с младшею королевной в ее опочивальню и там увидел истукана еще больше и еще выше, чем в опочивальне двух первых королевен. И сказала королевна истукану:

– Станет отец окликать, отвечай ты.

Ответил на это каменный истукан кивком головы и качал ею с полчаса, пока она не перестала качаться. А королевич лег на пороге и заснул.

На другое утро король сказал ему:

– Хоть ты и хорошо бодрствовал, но я все же не могу за тебя мою дочь выдать, а вот есть у меня большой лес, и если ты мне тот лес с сегодняшних шести часов утра до шести часов вечера весь вырубишь, так я, пожалуй, о замужестве дочери подумаю.

Дал он королевичу стеклянную пилу, стеклянный клин и топор.

Как только королевич пришел в тот лес да рубанул разок топором – топор пополам; взял было клин да приударил по нем, и тот в песок рассыпался. Он был этим так поражен, что уже думал – смерть его пришла; сел да и заплакал.

Когда настал полдень, король сказал дочерям:

– Одна из вас, девушки, должна ему чего-нибудь снести поесть.

– Нет, – отвечали обе старшие, – мы ему ничего не снесем; пусть та, у которой он провел последнюю ночь, и несет ему.

Вот и должна была младшая снести ему поесть.

Придя в лес, она его спросила:

– Ну что? Как?

– Совсем плохо, – отвечал он.

Тогда она сказала ему, что он должен сначала чего-нибудь поесть; но он отвечал, что этого не может сделать, что должен умереть и есть не будет. Но она приласкала его и уговорила, чтобы он хоть немного отведал; он подошел и поел.

Когда он насытился, она сказала:

– Приляг ко мне на колени, я почешу тебе голову, и ты повеселеешь духом.

Когда она стада ему в голове чесать, он вдруг почувствовал усталость и заснул; а она взяла свой платочек, завязала на нем узелочек, трижды ударила узелочком о землю, приговаривая:

– Арвегерс, сюда!

И явилось к ее услугам множество человечков из-под земли и стали спрашивать, что повелит им королевна. Тогда она сказала:

– В течение трех часов лес должен быть вырублен и все вырубленное должно быть сложено в кучи.

Пошли человечки, созвали всех своих на помощь и тотчас принялись за работу, и прежде чем три часа прошли, все было сделано. А человечки опять пришли к королевне и доложили ей о том. Тут она опять взяла свой белый платочек и сказала:

– Арвегерс, домой!

И все человечки разом исчезли.

Когда королевич проснулся, то очень обрадовался, а королевна сказала ему:

– Когда пробьет шесть часов, тогда иди домой.

Он так и сделал; и король спросил его:

– Что же ты, вырубил лес?

– Да, – сказал королевич.

Когда они все сели за стол, король сказал:

– Не могу еще отдать за тебя свою дочку: ты должен мне еще одну службу сослужить.

Королевич спросил:

– Какую службу?

– Есть у меня большой пруд, – сказал король, – завтра должен ты туда сходить и вычистить его так, чтобы он был как зеркало и чтобы водились в нем всякие рыбы.

На следующее утро король дал ему стеклянную лопату и сказал:

– В шесть часов вечера пруд должен быть готов.

Пошел королевич на пруд, ткнул лопатой в тину – и лопата сломалась; ткнул киркой в тину – и та сломалась. Видя это, он совсем растерялся…

В полдень же принесла ему молодая королевна поесть и сказала:

– Ну что? Как?

– Совсем плохо! – отвечал королевич. – Видно, придется мне сложить свою голову: мне даже и приступить к работе не с чем!

– О, – сказала она, – ступай сюда да покушай сначала чего-нибудь, тогда у тебя на душе повеселеет.

– Нет, – сказал он, – есть я ничего не могу; я слишком уж опечален.

Тут она его приманила ласковым словом и заставила поесть. Потом стала у него в голове перебирать и усыпила его; когда же он заснул, взяла она платочек, завязала на нем узелочек, ударила узелочком трижды в землю и сказала:

– Арвегерс, сюда!

И явилось опять к ней множество подземных человечков, и все стали спрашивать, чего она желает. Приказала она им пруд в течение трех часов так вычистить, чтобы он блестел, как зеркало – хоть глядись в него! – и всякие рыбы в нем водились.