Страшные сказки для дочерей кимерийца [СИ]

— Ты хочешь предложить Эрезарху разрешить ранее запретный культ на таких условиях?

Конан хохотнул — раскатисто, но быстро. Закарис уже затоварился дюжиной объемистых бурдюков и возвращался вместе с нагруженными носильщиками, следовало торопиться.

— Нет, Квентий. Это ты предложишь Эрезарху сделать запретный культ официальной религией Сабатеи на таких условиях. При этом можешь сколько угодно сомневаться и говорить о том, что на твой взгляд это слишком жестокое наказание для обычных воришек. Они же не головорезы и не убийцы. Ха! Хотел бы я посмотреть на купца, который предпочтёт вора головорезу. Но самое главное, скажи ему, что это предложение… что исходит оно от Закариса. Не от тебя, не от меня, а от нового короля Асгалуна, понял?

Последние слова Конан проговорил скороговоркой сквозь зубы — Закарис, слегка покачиваясь, подошел уже к самому столику. Рядом с ним слегка покачивался носильщик.

— Все понял? — спросил Конан, сверля взглядом начальника личной стражи. Тот кивнул и поднялся, еще раз зевнув. — Тогда ступай. Встретимся за стенами, в командном шатре.

Король Асгалуна проводил неуверенным взглядом удаляющуюся фигуру. Спросил с подозрением:

— Какие-то проблемы?

Похоже, он что-то всё-таки слышал. Конан пожал плечами:

— Уже никаких.

Ему очень хотелось надеяться, что это окажется правдой.

ЧАСТЬ 4 Сказка о Черном Хозяине Красных Песков

Глава 30

Атенаис поежилась, кутаясь в теплую накидку из меха снежных ящериц. Кто бы мог подумать, что в жаркой пустыне может быть так холодно! И не только ночами — до полудня не больше поворота клепсидры осталось, а высовывать нос из-под теплой накидки нет ни малейшего желания. Холодно и темно, словно на самом дне колодца. Погреться на солнышке можно лишь далеко за полдень — нависающие с восхода скалы подступили вплотную к самой дороге и надолго продлевали утренние сумерки.

«Шартоумский хребет» — сказал вчера один из стражников. И сделал руками отвращающий жест. Такими жестами и в Аквилонии простолюдины отгоняют враждебных духов, еще в Тарантии Атенаис как-то подсмотрела, как старая кухарка обучала этому защитному движению Лайне. Одни пальцы нужно выгнуть особым образом, а другие поджать к ладони и переплести. А потом получившимися рожками сделать быстрый зигзаг поперек груди.

Глупость, короче. Разве по-настоящему злокозненный и враждебный дух испугается простых человеческих пальцев, пусть даже и согнутых по-особому?

Шартоумский хребет…

Она пыталась вспомнить, где слышала это название. От отца? Да нет вроде, отец ничего интересного про свои приключения в рассветном Шеме не рассказывал. А он всегда рассказывал только про свои приключения. Наверное, на занятиях с престарелым архивариусом Хальком, это он все пытался привить королевским дочерям любовь к истории и географии.

Против истории Атенаис не возражала. Она вообще любила истории, особенно — про древних богинь и богов, про безумные страдания разлучённых злой судьбой, про доблестных воинов, которые после победы над коварным врагом становились благородными королями. И, конечно же, про прекрасных пленниц, завоеванных этими самыми доблестными воинами в тяжкой битве и потом, после их окончательной победы, становящихся, разумеется, королевами.

Нет, что ни говори, а историю Атенаис любила. Если бы еще не эти противные и никому не нужные даты, которые не менее противный архивариус, не иначе как лишённый богами на старости лет последнего разумения, постоянно заставлял ее запоминать!

Ну сами подумайте, кому какое дело, произошла Великая битва с какими-то там запорожскими пиратами на третью зиму после Большой оттепели — или же десяток-другой зим спустя? Столько времени прошло, все те пираты давно поперемерли уже от старости, и дети их поперемерли, и внуки даже! Так и зачем тогда кому-то нужно знать, в каком именно году это было??!

Глупость, короче.

Как и география.

Нет, ну сами подумайте, зачем дочери короля Аквилонии знать, что где-то там, в невообразимой дали, есть какие-то там никому не нужные Черные Королевства? Зачем ей запоминать их количество и зубрить имена всех владеющих ими Черных Королей?!

Это бы еще имело какой-то смысл, собирайся Великий король Аквилонии Конан в силу маловразумительных политических интриг выдать за одного из них свою старшую дочь. То есть ее. Но это ведь вряд ли? Не такой же он все-таки… хм… варвар. Правда ведь?

Тогда — зачем?

Атенаис предпочитала не засорять свою хорошенькую головку подобной ерундой — что, где и когда произошло, выбрасывая весь этот мусор через свое прекрасное левое ушко с той же скоростью, с каковой трудолюбивый Хальк загружал его через не менее прелестное правое.

Вот и про рассветный Шем она почти ничего не помнила. Так, мелькали отдельные случайно задержавшиеся в голове обрывки.