Страшные сказки для дочерей кимерийца

Первое — расставить лучников на крышах окружающих площадь зданий. Своих лучников, таких, каждому из которых полностью доверяешь. Задачка. Таких у Конана здесь, пожалуй, что и нет. Кроме Черных драконов, разумеется, но всех драконов на крыши отсылать — тоже не дело… Тогда — хотя бы расставить тех, в ком уверен недостаточно, группами человека по три и с таким расчетом, чтобы в каждой группе оказались малознакомые друг с другом люди, не способные быстро сговориться о предательстве. А если, к тому же, еще и объяснить им, в чем дело, ничего не скрывая, так мол и так и любой может оказаться предателем, в том числе и любой из вас…

Конан хищно оскалился.

Это должно сработать. При подобном раскладе даже те, кто раньше, может быть, и собирался сотворить нечто неподобающее, теперь будут из кожи вон лезть, чтобы доказать свою лояльность. Да. Именно так и следует поступить. И расставить их надо ночью, задолго до того, как полезет на крышу селиговский арбалетчик.

Глава 9

Кстати, он вряд ли будет один — Селиг не настолько глуп, чтобы не подстраховаться. И, скорее всего, подстрахуется он не один раз. Значит, арбалетчиков будет как минимум трое. И еще кто-то, кто должен позаботиться о самих арбалетчиках потом, когда выполнят они свое дело и станут опасны. Значит — еще трое. Хотя — нет, так можно было бы продолжать цепочку до бесконечности. Селиг наверняка придумал что-то более простое и безотказное…

Сквозь поднятую над ареной пыль в неверном оранжевом свете факелов Конан рассматривал своего молодого противника, который радостно смеялся чему-то и пока еще не догадывался, насколько опытного и опасного врага он себе заимел. Что же такое ты придумал для своих арбалетчиков, красивый безжалостный мальчик, а? Ты заранее поднесешь им кубок с отравой, убивающей через сутки? Нет, вряд ли. Такое средство не слишком надежно, за сутки многое может случиться… Наденешь на своих убийц форму какой-нибудь стражи, вооружишь их до зубов — и будешь надеяться на то, что обезумевшие цыгу в первую очередь станут убивать именно стражников и людей вооруженных, и потому вряд ли кто из охраны уцелеет? Тоже вряд ли — ты не из тех, кто пускает настолько важные дела на самотек. Так что же задумал ты?

Почему-то Конану казалось, что понять ход мыслей Селига очень важно. Он моргнул, потер слезящиеся от дыма и напряжения глаза, моргнул еще раз, вглядываясь пристальнее.

И внезапно понял.

Справа от молодого короля Шушана сидел один из его приближенных, некто Рахам, молочный брат Селига и его правая рука, такой же молодой и разодетый в пух и прах по последней шемской моде. Даже за столом он не снимал золоченых доспехов, отягощенных множеством драгоценных камней. Как защита, эти доспехи не выдерживали ни малейшей критики, но на юных аристократок и не менее отзывчивых служанок должное впечатление оказывали. На него Конан смотрел недолго — Рахам был силен и туп, и с этой стороны никаких особых неожиданностей не предвиделось. А вот слева от Селига…

Слева от Селига сидела некая смутная тень, на которую почему-то очень не хотелось смотреть. Просто-таки до рези в глазах, до тягучей боли в затылке, до подступающей к самому горлу тошноты не хотелось. Конан сузил глаза, смотря теперь точно на Селига, а пространство вокруг него захватывая боковым зрением — так смотрят на слабые вечерние звездочки, которые боятся взгляда в упор. Уловка сработала — теперь он видел селиговского соседа вполне отчетливо. И увиденное ему не нравилось.

Потому что в том случае, если этот сосед не был боевым придворным магом — причем магом темным! — Конан готов был съесть свой королевский берет.

Темный маг при дворе одного из шемитских королей — и сама по себе новость не слишком приятная. Но придворный темный маг, свободно творящий чары во внутреннем дворике чужого замка — это вообще ни в какие ворота… В городе немало приехавших на праздники волшебников, но так то — в городе! Провести же своего мага на территорию чужого дворца — вопиющее неуважение, почти наглость. Интересно, почему Исиро, придворный чароплет Зиллаха, не раскрыл вторгшегося на его территорию наглеца и не выставил его с позором за ворота? Впрочем — Исиро стар, очень стар, а подготовка к «празднику единения» — дело тяжелое, последние дни он почти не выходит из своих покоев, мог просто и не заметить…

А маг, кстати, не слишком-то сильный — отворотные чары так себе. Впрочем, на это сборище большего и не нужно — они ведь не привыкли делать что-то, чего делать не хочется, вот и работают даже такие слабенькие чары не хуже самых что ни на есть могучих и громобойных. Теперь ясно, какая судьба ожидает незадачливых арбалетчиков — простенькое заклинание в спину и, спустив тетиву, ты испускаешь и собственный дух. Чисто и просто. И никаких свидетелей.

Ну, это, допустим, мы еще посмотрим.