Страшные сказки для дочерей кимерийца

Надо же — разбойник-разбойником, а чужакам своих в обиду не дает, пусть даже эти свои его сначала из семьи в разбойники выгнали, а потом и вообще в подвал засадили! Другой на его месте был бы рад-радешенек отомстить сразу всем обидчикам — самолично старался бы каждого пнуть, да побольнее. А этот вон морду кривит, убивать он своих земляков, мол, не станет и сам, и чужакам всяким не позволит, будь перед ним даже и сам король аквилонский…

Нахальное поведение благородного поэта-разбойника Конану неожиданно понравилось. Ох, далеко не только молодого тарантийского архивариуса напоминал этот бритоголовый шемит с кинжально-острым именем.

Конан захохотал, уже не боясь, что кто-то услышит — с таким-то воинством чего бояться?

— Уболтал, языкастый! Все слышали? Убивать сегодня не будем! Стражников разоружать, а если сопротивляются — глушить, вязать, и в подвал, темниц на всех хватит. Кроме цыгу! Цыгу бить насмерть, и лучше — издалека! Стрелкам приготовиться! Вперед не соваться, стрелять только по цыгу и только на поражение!

Он воинственно уставился на Сая, но тот лишь пожал плечом, убирая одноименный кинжал в кожаные ножны на поясе. Против убийства цыгу он не возражал.

* * *

Темниц хватило на всех.

Если быть предельно точным, то хватило первой же каморы. Если бы с самого начала не стали загружать сразу в обе первые по коридору, то вторую даже и открывать не пришлось бы.

Темницы в замке были знатные, целую армию разместить можно со всеми удобствами. А стражников во всем дворце удалось поймать не более трех десятков.

Конан сначала не поверил. Но Квентий клялся всеми богами, что самолично оббегал с Саем и Стексом все этажи и пристройки, побывал во всех караулках — даже тех самых, скрытых от гостей. На последнего цыгу, кстати, они напоролись именно в этой тайной караулке. И туго бы им пришлось, если бы не Сай и его кинжалы. Их у поэта-разбойника насчитывалось более дюжины, и метал он их со скоростью просто бешеной — только потому и справились.

Цыгу стал похож на дамскую подушечку для булавок, но и сам Сай заработал длинный порез на руке. Квентию с силой брошенным металлическим шариком сломало ребро и рассадило бровь. Если у Стекса и прибавилось порезов или ссадин — то по его внешнему виду понять этого бы все равно не удалось.

Стражников действительно больше не было — то ли изначально ушли со своим начальником, то ли впоследствии в город удрали. Дворец вообще словно вымер. Те из слуг, хозяев или гостей, кто по каким-то причинам не смог или не захотел покинуть замок, затаились по своим комнатам, подтащив к дверям все самое тяжелое, что в этих комнатах нашлось. Пытаться разведать обстановку они захотят никак не раньше позднего утра. Если вообще захотят.

И прекрасно.

Конан мысленно пообещал Митре роскошную жертву — сразу же, как только в Асгалуне все утрясется и можно будет выкроить два-три поворота клепсидры на поиски жреца, который бы произвел все необходимые ритуалы. Потом, спохватившись, пообещал того же и трем шемским богам, особенно — Иштар. Все-таки находился он сейчас на их землях, а Иштар, мало того что богиня, так ведь еще и женщина, и — Митра, спаси и сохрани! — обидеть ее невниманием было бы неблагоразумно. Обиженная женщина — страшная сила! Особенно если она еще и богиня.

На этом посчитав свои дела с богами временно законченными, Конан занялся делами земными — отослал по паре гвардейцев к каждым воротам с приказом не только запереть понадежнее, но и остаться в карауле до седьмого послеполуночного колокола. Теперь он был уверен, что извне в замок никто не прошмыгнет. Он уже не делал различия между своими драконами и саевскими соколами. Сай вышколил свою шайку на зависть любому регулярному отряду, даром что поэт!

И это хорошо — драконов слишком мало, одним им было бы замок не удержать. А так — вполне может получиться. Колодец во дворе есть, так что на случай осады без воды не останемся. Продовольствия тоже имеется немало, если верить Квентию — а ему в этих делах верить можно, и сам любит вкусно поесть, и гвардейцев своих впроголодь жить не заставит. Так что не слишком долгую осаду замок перенесет без труда.

Но это — в самом крайнем случае, потому что вряд ли шушанский царек решится на откровенную осаду — сейчас, когда все его тщательно продуманные планы рухнули из-за торопливости не слишком умного помощника. Войти в город спасителем несчастных простых асгалунцев от взбесившихся цыгу у него уже не получится — где они, эти цыгу? Ау! А нету их. Бедные асгалунцы сами справились.

Ну, допустим, не совсем сами, а с помощью дряхлого старого короля из далёкой Аквилонии, но это уже так, мелочи, недостойные внимания. Главное, что справились. И спасать их более не требуется.

А без такого прикрытия захват Селигом Асгалуна будет выглядеть в глазах прочих шемских полисов именно тем, чем и является он на самом деле — наглой агрессией Шушана против своего исконного западного соперника. Такого они не потерпят.