Страшные сказки для дочерей киммерийца

— Наведённые мороки. Я сразу заподозрил, как только увидел, что их трое. Их всегда бывает трое — один охранник и две приманки. Приманки отражают твой самый сильный страх. Нет, я неправильно говорю. Не страх. Они ведь приманивают. Угроза самому ценному. Потому-то их и двое — один всегда угрожает другому. Чтобы ты забыл обо всём и бросился на помощь. Ты ведь наверняка увидел там свою дочь в смертельной опасности, правда? Каждый видит своё… — Закарис невесело усмехнулся. Добавил, помолчав. — Я не буду тебе говорить, что увидел я. Но это было очень…

Он содрогнулся.

Некоторое время они молчали. На площадке стали появляться гвардейцы — настороженные и озирающиеся. Быстро сориентировавшись, они слегка расслаблялись и занимали оборонительные позиции, немного отступив от края и дав тем самым возможность выбраться на площадку отставшим товарищам. К командирам они подходить не спешили, правильно оценив выражения их лиц.

Конан хмурился — ему очень не нравился тон Закариса. Таким тоном не должен разговаривать человек, только что уничтоживший опасного врага.

— Твой кинжал заколдован против мороков? — спросил он, видя, что Закарис больше не намерен говорить сам.

— Можно сказать и так, — король Асгалуна хмыкнул. — Понимаешь, он новый. Совсем ещё новый, его только пол-луны назад выковали. А против мороков помогает лишь холодное железо, никогда не пробовавшее крови. Согласись, такое трудно найти у воина. Хитро придумано.

— А стражник? Он тоже — страх?

— Нет. Он — зеркало. Он всегда точно так же вооружен, силен и ловок, как и любой его противник. Я потому-то и напал именно на него. Он наиболее уязвим — конечно, для безоружного человека. Понимаешь, он ведь не мог воспользоваться против меня мечом, пока у меня был только кинжал. А потом оказалось слишком поздно…

Закарис поворошил кинжалом жирную сажу, оставшуюся на месте гибели стражника. Раскопал почерневшую кругляшку. Достал, повертел в руках. Удивлённо приподнял брови.

Конан насторожился:

— Что это?

— Сердце морока. Странно. Паук. Никогда такого не видел. Я был почти уверен, что будет змея или павлиний глаз. Впрочем, — добавил он задумчиво, словно для самого себя, — Это ничего не меняет. Она могла воспользоваться чужим заклинанием.

И Конана буквально продрало от полной безнадёжности, с какой эти слова были произнесены. Похоже, утреннее настроение вернулось к Закарису в полной мере, наложившись на страшную усталость дневного перегона и послебоевой шок. И, похоже, он по прежнему так и не собирался ничего объяснять своему собрату.

Конан разозлился. Хлопнул ладонью по камню.

— Чего ты боишься, Закарис? Что пугает тебя так, что ты предпочёл бы лучше встретиться лицом к лицу со служителями Змееголового? Во что ещё может впутать мою дочь твоя милая сестренка? Я не намерен больше терпеть отговорки. Ну?

— Хорошо, — Закарис пожал плечами. — Всё равно сегодня уже торопиться некуда. Ты что-нибудь слышал о Золотом Павлине Сабатеи?..

Эпизод 3. Сказка о золотой птичке

Нийнгааль смотрела на звёзды, слегка покачиваясь в седле, и улыбалась. Она настояла на том, чтобы двигаться и ночью, благо лошадей в их караване не было, а пустынные горбачи своим обманчиво неторопливым скользящим шагом могут идти почти без передышки несколько дней подряд. Привыкшие ко всему люди спали — кто прямо в седлах, как и пристало воинам, кто в походных шатрах-паланкинах, растянутых между двумя животными. Служанки и рабыни предпочитали шатры. Иногда там спала и Нийнгааль. Но сегодня она была слишком возбуждена, чтобы спать.

Великий Повелитель ещё раз уберёг свою верную служанку от страшной ошибки.

Идея насчёт не просто разделения, а «разделения с сюрпризом» принадлежала не ей…

Старшая дочка короля-варвара оказалась умнее, чем можно было предположить. Конечно, она дочь своего отца, знает его лучше и точнее может предсказать вероятные действия. Но не так всё просто. Умная девочка.

Очень умная.

Распознавать умных девочек Нийнгааль научилась давно, иначе не смогла бы стать высшей жрицей. Девчонка была не только слишком умна для своих лет, но ещё и хорошо обучаема. Впитывала новые знания и умения, словно воду — изголодавшийся по дождю песок Красной Пустоши. И поначалу это даже показалось старшей жрице Деркэто хорошим признаком.

Умная, красивая и хорошо обучаемая девочка.

Очень умная, чрезвычайно красивая и слишком хорошо обучаемая…

Именно из таких вырастают самые опасные соперницы. Ну и что с того, что она годится Нийнгааль чуть ли не в правнучки? Богиня щедра к своим прислужницам высокого ранга, дарит им красоту и долгую жизнь. Очень долгую. И кому же охота зим через двадцать иметь на свою голову своими же руками созданную проблему в лице умной, красивой и хорошо обучившейся дочери аквилонского короля?

Нийнгааль покачала головой, продолжая улыбаться.

— Нет, Деркэто, она слишком хороша. Тебе придётся ещё немного подождать новой послушницы. Я найду её до возвращения, обещаю. А этой мы порадуем Повелителя. Ты ведь не будешь возражать, правда?

* * *