Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути

Когда проснулся Бенджамин, апрельское солнце поднялось уже высоко. Она лежала, наслаждаясь причудливым монологом ребенка, пока не задумалась над тем, что его болтовня звучит еще более странно, чем обычно. Ну не мог же он в самом деле выговорить подобное: «Жертва – овен, цепь перил», а тем более «В пол венец пережарить». Почудится же такое… Бормотание звучало необычно, голос словно был удален – он раздавался издалека, и Дорин вдруг представилось, будто внука от нее уносят. Она выскочила из постели и со всех ног, чуть не упав по дороге, метнулась в соседнюю комнату.

Дверь приоткрылась на несколько дюймов и застряла, наткнувшись на препятствие. Бенджамин, по крайней мере, был у себя в кроватке и сонно заулыбался, когда Дорин протиснулась в комнату. У двери валялся пластиковый микрофон, в нескольких метрах от его места на полке, оторванный от провода. Дорин подняла его с пола, руки у нее ходили ходуном.

– Кто его сюда бросил, Бенджамин? – спросила она ласково.

– Дядя, – ответил ребенок с едва заметной ноткой вызова. – У дяди зубы.

– О чем ты?

– Мно-ого зубов. – И словно демонстрируя, как их много, мальчик широко открыл рот и пальцами растянул углы, сделав его еще шире. – Много, – повторил он. – Ходит, когда я сплю.

Дорин очень хотелось бы думать, что внук хвалится собственными зубами.

– Помнишь, что я тебе сказала про того дядю?

– Приходит, когда я сплю.

Дорин начала расправлять его одеяльце, когда в голову ей пришла новая мысль.

– Скажи-ка, а ты можешь отсюда вылезти ко мне?

Бенджамин поднялся на ножки, но смотрел на нее укоризненно.

– Лучше ты меня возьмешь.

Эти слова не доказывали, что малыш не смог бы выбраться из кроватки, но сейчас он тянулся к Дорин, и она подняла его на руки. Женщина с трудом удержалась, чтобы не стиснуть его в объятиях – этим его все равно не защитишь. Пока внук обследовал комнаты, она ходила за ним по пятам, не отставая ни на шаг, размышляя о том, как ей трудно с ним расстаться, даже на минуту. Усадив малыша в высокий стульчик, Дорин постаралась как можно быстрее покончить со всеми утренними процедурами.

– Куда отправимся сегодня? – спросила она, переведя дух.

– Менять книжки.

– На редкость удачная мысль, – отозвалась Дорин, сообразив, что еще она может предпринять.

Библиотека находилась в противоположной стороне от железной дороги, за ближним парком, в котором она обещала Бенджамину погулять. Дорин подписала петицию против закрытия шести библиотек и немного посидела, наблюдая, как внук хватает книжки с низкого столика в детском отделении. Устроив его в низеньком креслице, Дорин подсела к компьютеру. Она отдавала себе отчет в том, что накануне годовщины смерти дочери ее, скорее всего, мучают галлюцинации, но тем не менее разыскала адрес последней съемной квартиры Анны и имя домовладельца.

Дома пришлось прочитать Бенджамину целых три книжки из взятых в библиотеке, пока его, наконец, сморил сон. Ей удалось, не разбудив, отнести его наверх и уложить в кроватку. «Радионяню» она перенесла к себе в комнату. Слыша, как колотится сердце, она набрала на телефоне номер и долго ждала, пока женский голос не ответил:

– Домовладение Уэсли.

– Мне необходимо выяснить имя одного из ваших съемщиков.

– Простите, мы не предоставляем такую информацию.

– Я понимаю, но тут необычный случай: он был свидетелем на суде у моей дочери, Анны Маршалл. Она жила в том же доме. Год назад она умерла.

Сердце у Дорин билось теперь вдвое чаще обычного. Наконец, женщина заговорила:

– И вы запрашиваете имя того джентльмена, потому что…

– Я не могу его вспомнить, а сейчас оно мне необходимо, чтобы сохранить опеку над внуком.

– Я проконсультируюсь, не вешайте трубку, пожалуйста.

Сердцебиение Дорин еще усилилось за ту минуту, пока она ждала ответа. Наконец, до нее донесся приглушенный шепот, и она приникла к «радионяне», чтобы проверить, не оттуда ли исходят голоса. Еще одну долгую минуту Дорин слышала только свой бешено скачущий пульс, потом в трубке раздался новый голос:

– Это миссис Маршалл? Я Тони Уэсли. Соболезную вашей утрате.

– У меня еще есть внук, мистер Уэсли.

– Джейн так и сказала. Я помню вашу дочь и печальные обстоятельства ее гибели. Я очень хотел бы быть вам полезным.

– Так помогите мне, пожалуйста.

– Как я уже сказал, я очень хотел бы, но… Могу лишь предположить, что наша система регистрации дала сбой. Мы не располагаем записями о квартиросъемщике, который вас интересует.

Сердце у Дорин колотилось так громко, что заглушило голос в трубке.

– Что это значит, как это вы не располагаете записями?

– Факт сдачи в аренду, судя по всему, не был зафиксирован. Это был короткий период, всего пара недель, до этого там долго жила дама, которая тогда выехала, а потом поселилась другая дама, которая занимает квартиру до сих пор.

– Но ведь он там жил, не правда ли? Вы же знаете, что кто-то там жил.

– Разумеется, жил. – Однако голос Уэсли звучал неуверенно. – Простите нас, но никто здесь не смог даже вспомнить его имени. Да и вообще он никому толком не запомнился.